рассказать! Когда посчитаем нужным. В том, что дроу выложил нашим родным все нагни приключения, не было ни малейшего сомнения.
Я уставилась на занервничавшего охотника.
— Дядя, а ты хочешь быть счастливым? — ехидно спросил Хрис.
— Очень счастливым, — подтвердила я.
Охотник отрицательно покачал головой, улыбнулся:
— Нет, ребятки, меня вы не проклянете. Я и так счастлив!
— Проверим? — вместе спросили мы, злые, как пчелы, что так качественно нас искусали.
— Ты умеешь проклинать? У тебя рога? И волосы? А крылья уже есть? Сыночек! — восторженно выпалила леди в фиолетовом.
И никого мы не прокляли, потому что родственникам надоело играть грозных родителей и нас затискали, зацеловали.
Моих родителей ничуть не смутило, что я — незнакомый парень.
А потом нас втащили в портал, доволокли домой к дядюшке Хриса. И опять объятия, поцелуи, причитания, поздравления, обещания помочь с бизнесом и прибить, если разоримся.
Мы совершенно потерялись в этом калейдоскопе лиц и голосов.
А потом прибыли остальные родственники. Мои сестры и сестры и братья Хриса. Нас снова передавали из рук в руки, трясли, тормошили, попутно знакомились с нами и друг с другом. Просили обернуться мной.
Затем молодая часть наших семей отправилась уговаривать книгу, показать им меня. А взрослая — ловить дядю Хриса, куда-то исчезнувшего во время всей этой шумихи, чтобы немедленно отправиться к его ангелу.
Мы, взъерошенные, зацелованные, затисканные и совершенно ошалевшие, сидя на диване в гостиной, пытались прийти в себя.
— Мы живы? — тихо спросил Хрис.
— Не уверена. Какие-то рогатые шкафы чуть не выжали из меня сок, как из апельсина.
— Братья были рады… А что за клыкастая девица висла на нашей шее?
— Талия. Младшая из моих старших сестер.
— Невеста Тауиля?
— Ага.
— Повторишь мне имена сестер?
— Угу. А ты?
— Ага.
— И братьев. А то у меня плохо память работает, когда из меня пытаются отбивную от избытка чувств сделать… Хрис, слышал, что нам твой отец прошептал?
— Угу.
— Запомни хорошенько!
— Кто бы говорил!
— А я не сбегала из дома, я официально ушла учиться.
— Ладно, запомню.
И Хрис улыбнулся. Моими губами.
А сказал его отец следующее: «Слушай сюда, вредитель! Заруби себе на носу, татуировку на лбу сделай, но запомни: если не можешь сам выбраться из неприятностей, — у тебя есть мы. И мы тебя, паразита, любим». И образно описал, что сделает с Хрисом, если он об этом забудет.
— Хрис!
— Опять гениальная идея?
— Ага! Номер ангельской невесты запомнил?
— Спрашиваешь!
— А ты знаешь, где у дяди мешочек с порошком для связи?
— Будем общаться с ангелом тет-а-тет?
— Да. Будем давить на жалость, она ведь женщина.
— А тут несчастные влюбленные в одном теле не могут ни за руку подержаться, ни поцеловать друг друга? — усмехнулся Хрис.
— Именно.
Влюбленные! Он сказал — влюбленные! Лучше бы мне в любви признался. Еловый! Не зря мне его запах ель напоминал. Как есть несообразительное дерево!
— Что?
