– Вот как! – Тёрн обернулась к ночным. – И что вы на это скажете?
Крылан злобно глянул на Солнышко.
– У нас есть сведения, за которые Огонь щедро заплатит, – и не только нам, а любому, кто поможет нам передать их! А если получит в придачу эту коротышку, заплатит ещё больше!
– Почему? – Тёрн окинула золотистую крошку скептическим взглядом.
Солнышко хотела вмешаться, но Крылана уже было не остановить.
– Она из драконят судьбы, из пророчества! – торжествующе объявил он.
Драконы в шатре все как один присели от неожиданности. Некоторые вскочили и бросились к выходу. Солнышко невольно поморщилась. Остальные стали оживлённо перешёптываться:
– Такая коротышка?
– Вот почему тот…
– На хвост поглядите…
– Неудивительно, что Огонь…
Какой-то одноглазый дракон придвинулся к Солнышку вплотную и стал разглядывать. Она вздрогнула, туго обвиваясь хвостом.
– И мы знаем, где остальные! – гордо продолжал ночной.
Зубаста шлёпнула его хвостом по пасти.
– Заткнись! – прошипела она.
Теперь всё внимание предводительницы Вольных когтей обратилось на малышку с золотой чешуёй. Шагнув ближе, Тёрн обошла её кругом, снова окидывая внимательным взглядом. Солнышко изо всех сил старалась держаться спокойно и уверенно, даже когда дракониха с любопытством приподняла когтями кончик её хвоста.
– Хм… – произнесла она задумчиво, – выглядишь ты странновато.
Солнышко печально вздохнула.
– Я знаю. Что поделать, такая уж вылупилась.
– В трёхлунную ночь, – кивнула Тёрн. – Шесть лет назад.
Это был не вопрос, но Солнышко ответила:
– Да.
Дракониха обошла вокруг неё ещё раз, поднимая лапами фонтанчики песка, затем вновь обернулась к ночным.
– Последний вопрос к вам, трусливые ящерицы! Что вы знаете о ночном по имени Камнерой?
Крылан неопределённо хмыкнул.
– Он исчез лет шесть или семь назад, и больше никто о нём не слышал. Королева была в ярости.
Услышав ответ, Тёрн помрачнела ещё больше.
– Запри их куда-нибудь, где похуже, – прошипела она Шестипалому, – потом решим, что с ними делать… – и повернулась к песчаной гостье: – А ты иди за мной!
Следуя за драконихой под взглядами возбуждённо бормочущей толпы, Солнышко чувствовала себя как в клетке, вывешенной на всеобщее обозрение в Небесном дворце.
За полотнищем задней стены обнаружилось ещё одно помещение, не такое просторное. Здесь было меньше ковров, зато стояли два низких чёрных стола и сундук с целой горой свитков. А на стене висели два портрета, и, разглядев их, Солнышко невольно задержала дыхание. На одном был изображён чёрной тушью Провидец со своей обычной злобной ухмылкой. Портрет пестрел мелкими дырочками, будто в него кидали чем-то острым. Другой портрет был поменьше, но в таком же состоянии.
Не сдержав удивлённого возгласа, Солнышко дотронулась когтем до изображения. Бархан, точно Бархан! Выглядит намного моложе, но шрамы те же самые, хотя вид и не такой болезненный. Наверное, рисовали в те времена, когда старик песчаный ещё не сидел с драконятами в тёмных пещерах и мог греться в живительных солнечных лучах.
– Ты его знаешь? – прищурилась Тёрн, усаживаясь за стол. Вопрос прозвучал небрежно, но в глазах драконихи зажглись свирепые искорки.
Солнышко задумалась, что говорить, но не успела она ответить, как полог шатра с шорохом отодвинулся и вошёл тот самый дракончик, что бросился к Следопыту вместе с Шестипалым. Теперь стало видно, что он младше её на год-другой, хоть и намного крупнее. В одном ухе серьга с тёмным янтарём, поперёк носа – косой шрам, явно полученный в какой-то драке.
– Вихрь, – поморщилась Тёрн, – это секретный разговор.
– С чужими наедине я тебя не оставлю, – буркнул он, окидывая незнакомку мрачным взглядом. – Мало ли что болтают о пророчестве.
Предводительница Вольных когтей усмехнулась.
