начали издеваться надо мной… Говорили, что пустят по кругу и затрахают меня до смерти, если отец не отдаст им деньги. И если бы… если бы не появились вы…
Девушка вздрогнула, ноги её подогнулись, и она бы упала, если бы я чудом не успел перехватить её лёгкое тельце. Аккуратно усадив Андриану себе на колени, я хмуро, исподлобья посмотрел на её отца.
– Может, продолжите? – спросил я, не особо рассчитывая на положительный ответ.
– Лживая путана… – прошипел он. – Эта мерзкая тварь… «бонапартистка»! Она клевещет на меня и на свой великий род! Я отрекаюсь от этого жалкого создания. У меня больше нет дочери… а если вы верите её словам, то вы ещё большие глупцы, чем…
Рыжая мелко задрожала в моих объятиях и жалостливо зарыдала, уткнувшись носом в мою разгрузку.
– Ну не хотите говорить, – усмехнулся осназовец, – так и не надо. В конце концов, никто не обязывает вас свидетельствовать против себя… до встречи с уполномоченными на то следователями. Что здесь произошло, я расскажу за вас, благо люди, которых вы подрядили на это дело, оказались куда как разговорчивее и понятливее своего нанимателя.
Жан-Клод прошептал что-то невнятное.
– И это тоже, – согласился с ним Дрон. – Они не знают, почему вы так торопились и что планировали, с этим разберётся следствие, однако к ним, в центральный варшавский офис обратился один из вполне заслуживающих уважения клиентов и предложил выгодное дельце для одной из «спящих» групп, расквартированных в европейской части России. Все они по документам были либо туристами, либо проходили лечение по программам помощи пострадавшим во время развёртывания Украинской Зоны. К сожалению, в нашем законодательстве довольно много дыр в вопросах оказания помощи бывшим гражданам Советского Союза, выбравшим по той или иной причине после окончания конфликта экстерриториальное гражданство в связи с полным уничтожением их родных стран, образовавшихся после девяносто первого года. И как обычно благими побуждениями типа: «Люди-то не виноваты!» часто пользуются вовсе не те, на кого нацелены подобные гуманитарные программы.
Осназовец похлопал Жан-Клода по плечу, как бы намекая, что, мол, и он сам такой, пользуется чужой добротой.
– Пообещали им очень и очень много. А так как, несмотря на довольно низкий энергетический уровень, группа состояла в основном из ветеранов, да к тому же их и так собирались возвращать на основную базу дислокации, жадность победила осторожность. В качестве аванса им, как это обычно и бывает, передали номер закрытого и временно заблокированного счёта на Мальдивах, наличие денег на котором банк первоначально подтвердил. Вот они и приступили к разработке операции. Как боевая группа проникли на территорию колледжа – нам ещё только предстоит выяснить, однако, скорее всего, всё дело в человеческом факторе, а вот уже на точке дела у них не заладились. На первой стадии, когда забирали девушку, феи разбудили обитателей дома, и тогда же погиб командир группы, вследствие чего его заместитель приказал сворачивать операцию и уходить, пока есть возможность. Наёмники, конечно, могли бы захватить всех находящихся в особняке людей в заложники, но будучи людьми донельзя рациональными, они понимали, что это путь в один конец, а так есть хоть какая-то возможность уйти и сохранить себе жизнь и свободу. А похищенную девушку они прихватили с собой в качестве дополнительного трофея… потому как знали уже кое-что, о чём не ещё не догадывались вы, когда заявились сюда, в качестве «освободителя» с сыном и силовым сопровождением. Я правильно излагаю?
Дрон почти дружески потряс отца Андрианы за плечо, но тот не разделял его чувств и, зло фыркнув, отвернулся.
– К несчастью для вас, бухгалтеру из ЧВК показалось что-то странным в том счёте, который вы передали ему в качестве аванса, и он вопреки негласным правилам наёмников, послал расширенный запрос. Так собственно и выяснилось, что это пустышка. Так называемая «электронная кукла» с одним- единственным долларом САЛ, который показывает наполненность счёта. Платить наёмникам вы не собирались, свято полагаясь на анонимность заказа и на автоматы своих клановых дружинников. О безопасности своей дочери вы даже не думали, ведь для всех она где-то далеко за границей, а вы всего лишь спасали своего сына, которого похитили проклятые «бонапартисты». Вот только вас, к несчастью, уже ждали и устроили тёплый приём… сгоревшие машины с вашими архаровцами остались где-то на лесной дороге. Ведь так?
Ле Жак старший тихо зарычал. На какое-то время в комнате установилась тишина, нарушаемая только тихими всхлипами Андрианы. Затем где-то вдалеке родился новый, клекочущий звук рассекающих воздух винтов, и Дрон вновь хлопнул мужчину по плечу.
– Подъём, ваше сиятельство, карета подана. В кровавых застенках родного ведомства уже с нетерпением ждут вашего появления, – схватив отца Андре за шкирку, он отработанным движением положил не успевшего даже дёрнуться и не ожидавшего подобного мужчину на стол, ловко заломил ему руки и нацепил на них незнамо откуда появившиеся наручники, впрочем, тот не сопротивлялся. – Граф Жан-Клод д’Пуанье д’Журбе Ле Жак, вы арестованы.
– Я буду жаловаться, – прохрипел отец Андрианы, буравя глазами собственную дочь, от которой только что отрёкся. – А тебе, проститутка, это так с рук не сойдёт. Я сделаю всё, чтобы разрушить твою жизнь. У тебя пятки будут гореть…
– Заткнись уже, – устало приказал ему я. – Не усугубляй.
– Кузьма, займись ребятами, – произнёс Дрон, кивнув мне. – Шагай!
Встав с девушкой на руках, я посмотрел на её брата.
– Можешь идти?
Он некоторое время подумал, а затем неуверенно кивнул и тоже поднялся из-за стола. Так вместе с ним, держа Андриану на руках, мы и вышли из
