локальных конфликтов, которые привлекают к себе сумасшедший зрительский интерес. Так что и вам следует постараться. Запомни, преторианец: на войне способы – ничто, победа – всё! Поверь мне как ветерану.
– Понятно… – хмыкнул я. – А что это у осназовцев в руках? Никогда не видел такого оружия.
– Рельсотрон Никонова, – ответил мне препод. – По сути – магический артефакт, с вмонтированными в него усилителями. Страшная штука, скажу тебе по секрету… А ты что, примеряешь уже подобную цацу на себя? Уже предвкушаешь, как будешь его ломать?
– Никак нет, – буркнул я.
Погрузились, взлетели. Грем, как и обещал, притащил мне на штудирование «Общевоинский Устав Вооружённых Сил Российской Империи», и в то время как остальные ребята вовсю веселились, занимаясь кто чем, я честно покорял его написанные кровью и жизнями скупые положения. Все те пятнадцать минут, которые потребовались «Руслану», чтобы, облетев Москву по длинной дуге, приземлиться на запасной полосе аэрокосмодрома Шереметьево.
Признаться честно, я-то думал, что мы так в Турцию на нём и оправимся, но как оказалось, всё это было сделано только для того, чтобы ознакомить нас с особенностями воздушных перебросок грузовым самолётом. На самом же деле тратить кучу денег на транспортировку в Стамбул всей нашей кодлы подобными устаревшими методами никто не собирался. Нас ждало самое настоящее орбитальное путешествие.
Это был первый раз, когда я собственными глазами увидел громадину «Орбитальной фуры». Чёрную гору металла прямоугольной формы, освещённую многочисленными мощными софитами, уже установленную на уходящую вдаль спаренную рельсу, другой конец которой, расположенный километрах в пяти от нас, стрелой смотрел в небо. Потрясающее зрелище, особенно если учитывать, что до этого момента я только слышал об этом чуде магической техники от экспедиторов, да пару раз видел разгон и взлёт по телевизору… Но всё это было не то…
Стартовали только под утро, когда закончилась перегрузка вооружений и техники, а также прибыли дополнительные силы. Как оказалось, на нашей стороне должны были выступать отряды, сформированные Особым Корпусом, или, как их правильно было называть, «Егерским Корпусом Его Величества Императора Всероссийского». Странное это было учебное заведение… Помимо тех страшных историй об исправительном учреждении для одарённых подростков, что ходили в народе, оказалось, что «Корпус» априори враждебен ко всем российским полисам и в «Большой Игре» выступает в первую очередь в роли «раздражителя» для первой лиги. Но при этом на международных игрищах в войну – его курсанты всегда сражаются на стороне имперских городов.
Впрочем, как я понял, явление это было универсальное. В Американской Либерократии, например, роль нашего «Особого Корпуса» выполняет «Корпус Рейнджеров», а у тех же турок – «Янычарский Корпус». Все они в мирное время осуществляли схожие функции «раздражителей», чтобы студенческим полисам жизнь мёдом не казалась и все мы внезапно не передружились, а в международных играх поддерживали представителей собственной страны.
Сам перелёт… о нём я не мог сказать ничего. Старта как такового я не почувствовал, как и перегрузок, гравикомпенсаторы работали отменно, разве что внезапно для самого себя обнаружил, что мир перевернулся, и я не сижу, а лежу, пристёгнутый в своём кресле. Затем мир опять качнулся, и по салону, между рядами кресел прошлись дежурные, раздавая нам саморазогревающиеся поддоны с едой и бутылочки с энергетическим напитком. А примерно через час мы уже выходили по огромному трапу из покрытого охладительной пеной корпуса орбитальной фуры в аэрокосмопорте имени Сулейман Шаха, носившего когда-то имя Ататюрка.
Надо сказать, хорошо, что я не знал, в какой именно момент мы пошли на посадку… потому как, скорее всего – поседел бы от страха. Видел я пару роликов в инете о том, как приземляются орбитальные фуры. Эти громадины – не самолёты, и даже не американские шаттлы, которые иногда ещё называли летающими утюгами. Эта махина, объятая пламенем, буквально падала с небес под углом в семьдесят, семьдесят пять градусов относительно поверхности земли. Где-то метров за сто срабатывала инициированная магией воздушная подушка, и ещё какое-то время раскалённый аппарат просто катился по взлётно-посадочной полосе. Только после того как он останавливался, к нему подъезжали пено-пушечные машины и заливали корпус охладителем.
Моя нога ступила на турецкую землю. Точнее, как поговаривали на родине некоторые деятели: «На временно оккупированную реакционным османо- турецким правительством исконно русскую землю Константинополя!» Собственно, в какой-то мере всё было именно так, потому как в тысяча девятьсот девяносто пятом году, в самый разгар Первой Магической, русские войска действительно заняли Стамбул, выбив турецкую армию Салима эль Бамени за Босфор и открыв «второй фронт» с Землями Германской Нации.
Правда, после заключения мира, императору, дабы разрядить международную обстановку, пришлось сдать эти земли в аренду Османо-Турецкой Империи сроком на девяносто девять лет. Официально с целью массовой и мирной депортации местного населения на территорию Анатолии и Сирии, а по факту… По факту дело обстояло примерно так же, как в своё время с Аляской. Восстанавливающейся стране нужны были деньги, да и не факт, что мы могли бы удержать этот город, объединись турки с немцами. Естественно, что сейчас, тридцать лет спустя, никаких подвижек с переселением народных масс не наблюдалось, хотя, как поговаривали в новостях, в Стамбул в последнее время переехало множество греков.
Правда, чисто символически мы там всё-таки закрепились. Всё по тому же договору, собор Святой Софии, он же Айя-Софья, а также прилегающая к нему территория, который ещё перед войной новые власти вновь превратили в мечеть, полностью и безвозмездно передавался Русской Православной Церкви. Также османские власти за свой счёт обязались вернуть зданию первоначальный, ещё византийский вид. И как ни странно, держали данное ими слово, хотя это и приводило периодически к восстаниям непримиримо настроенных исламистов.
На самом деле, блажью подобный ход не являлся, как и не был он пустым реверансом нашим клерикалам. Здание собора было построено на мощном
