«А вот это уже было обидно… – подумал я, даже не собираясь двигаться с места. – Мало того что меня сравнили с этим уродцем второго уровня, так ещё и…»
– Василий Петрович, – Грем отрицательно покачал головой. – Давайте вот без этих ваших фокусов! Игра приостановлена, так что, при всём уважении, разбирайтесь с нарушением сами. Либо посылайте своих «парнишек», а моего ученика – извольте не приплетать.
– Короче, – генерал словно бы проигнорировал реплику Грема. – О нарушении регламента будет поставлено…
– Иа все равно забрать свой вещь! После чего наказать вас, – произнёс вдруг юнец на русском, а затем внезапно хлопнул в ладоши и прокричал что-то на своём.
Его голос, многократно усиленный магией, пронёсся над Солнечным. В центре посёлка что-то громко ухнуло, и через пару секунд между нами и Сулейманом приземлилась Йишик, одетая в одну только больничную пижамку, мазнув по земле вырывающимися из раскинутых в стороны рук струями голубоватого пламени.
С боков к замершей девушке тут же рванула пара осназовцев, то ли для того, чтобы прикрыть её, то ли наоборот – всех остальных уже от самой турчанки. Сулейман криво усмехнулся, словно победитель над только что проигравшим противником, который до этого бахвалился, что уделает его всухую. Как-то в одно движение оказавшись возле Йишик, он рывком содрал с шеи девушки ошейник «заменитель чипа».
– Рузске сабаки. Вы познаете силу Аллаха! – схватив девушку за плечо, он развернул её лицом к нам и что-то добавил на своём языке.
Йишик вскинула голову и попыталась что-то сказать, но получила пощёчину. Сулейман тряхнул её, словно собака тряпку, и снова проорал что-то непонятное, но явно гневное. Девушка всхлипнула, и прежде чем кто-либо что-либо успел сделать, вокруг них взвилось пламя. Секунду они простояли объятые пылающим ореолом, а затем презрительная улыбка наглого юнца сменилась гримасой чудовищной боли, и воздух разорвал дикий крик.
Казалось, сейчас огонь должен был погаснуть, но нет, его цвет сменился сначала с красного на оранжевый, потом пожелтел, затем посинел. Всё это заняло не более трёх секунд, но за это время парень превратился в подхваченную ветром горстку пепла. Между нами и ошарашенным переводчиком осталась стоять лишь Йишик. Глаза девушки, казалось, остекленели, по лицу текли слёзы, она слегка покачнулась, а затем и вовсе упала в обморок.
Глава 13
В этот раз я сумел-таки уловить тот момент, когда орбитальная фура пошла на снижение. Получился у меня этот фокус только из-за того, что по совету Димки Звягинцева поставил перед собой стаканчик с водой и целенаправленно ждал того момента, когда поверхность подёрнется лёгкой рябью под действием изменившего режим работы магического гравикомпенсатора.
Удовлетворённо откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза. Признаться, мне было немного не по себе от осознания того факта, что в этот самый момент я, вместе с остальными возвращающимися на родину курсантами, практически вертикально падаю на стремительно приближающуюся землю. В мой первый полёт, когда я не знал, находимся мы ещё в воздухе или уже приземлились, не было такого неприятного ощущения неопределённости. Как и медленно поднимающегося из недр души страха, ожидания того, что что-то пойдёт не так.
Впрочем, как я ни вслушивался в несмолкающий гомон сотен голосов, как ни пытался прочувствовать предательскую дрожь пола под ногами, я так и не засёк никаких посторонних звуков, могущих обозначить опасность. Однако неприятное ощущение беспомощности, необходимости полностью доверить свою жизнь в руки крепко сжимающих в этот момент штурвалы пилотов, и просто ждать – не отступало.
Решив для себя, что летать в качестве пассажира – мне не понравилось, я тряхнул головой и решил занять мысли чем-то другим, только бы отвлечься от прокручивания в мозгах статистики неудачных посадок орбитальных фур и кадров катастроф, которые так и стояли перед глазами. Аккуратно одной рукой разложив вмонтированный в спинку переднего кресла мини-комп, я открыл знакомый мне новостной сайт и углубился в чтение.
– Что пишут? – лениво спросил меня сидевший рядом Кузьма Потапов, отрываясь от своей переносной видеоигровой приставки.
Довольно-таки обидная кликуха «Таракан», которую парень получил с лёгкой руги Грема, незаметно для всей группы трансформировалась в нейтральную «Баг». Может, этому послужило его увлечение компьютерами и программированием, а может, так замысловато объединилось то, что его девушка частенько звала Потапова «Багз Бани», намекая, что, дескать, он такой же безбашенный и такой же кролик.
– В Уфе крупный пожар на торговом подворье Первой купеческой гильдии, – прочитал я экстренную новость. – Горят товарные склады, в близлежащих жилых домах и офисах проведена эвакуация. Что-то до хрена пожарных расчётов в тушении участвует… По предварительным данным, инцидент произошёл в результате взрыва газового баллона во время ремонтно-сварочных работ.
– К бабке не ходи – персидские гастарбайтеры опять вентиль какой-нить попутали, – заметила сидевшая по правую руку от моего тёзки Белла Ереман, отрываясь от вязания. – Ты, Варлок, дальше читай, не отвлекайся.
– Народ, потише. Ребёнок всё-таки спит, – покосившись на нашу согруппницу-панкушку, считавшуюся девушкой другого Кузьмы, я прочитал следующий заголовок.
– Цесаревна Елена сегодня посетит открывающуюся в Эрмитаже выставку японских фарфоровых кукол…
– Не интересно! – хором сообщили мне соседи.
– С целью структуризации именований, Сенат Североамериканской Либерократии выпустил федеральный закон о «Порядке наименования населённых пунктов», регулирующий количество городов с одинаковыми названиями, ограничивая их количество не более чем тремя…
