давление барьера, еще при самых первых тревожных ощущениях.
Я моргнула и попыталась вникнуть в смысл его слов. С какой-то легкой досадой подумала, что аттар — словно мед из полыни: сначала сладко, а потом горько. Снова всколыхнулась в памяти легенда, такая прекрасная в начале и такая грустная в конце. Сейчас я наслаждаюсь видом древних Такайямских гор, а впереди меня ждет страх? После испытанного восторга? Рядом с Тангавором я словно на качелях. Может, не стоило с ним ехать… Он как огонь для мотылька — такой притягательный и такой жалящий.
— Варвара… — Аттар приблизился ко мне и обнял лицо ладонями, в его глазах были беспокойство и нежность. Тигр, прячущий клыки и когти. Я завороженно тонула в рыжих глазах, отражающих закат. — Чтобы не поддаться страху, его нужно будет контролировать. Лучший способ — рассказывать о настоящем страхе твоей жизни. Спрятать наносной ужас в настоящем. Слышишь?
— Я не понимаю… — Ноги вдруг стали ватными, в поисках опоры хотелось руками обнять плечи аттара, но я не осмелилась.
— Мы сядем в машину и поедем…
У меня мелькнула и пропала мысль: «Все-таки не пешком».
— …И ты попробуешь говорить, молчаливая Варвара, попробуешь рассказать о самом плохом событии твоей жизни. Попробуешь управлять страхом своими словами. Ты понимаешь меня?
— Почти. — Какое-то незнакомое томление разливалось по телу, мешая думать.
Кажется удовлетворенный моим ответом, Тангавор подошел невозможно близко и поцеловал меня в лоб, а потом отпустил мое резко ослабевшее тело и стал неспешно собирать остатки скромного пиршества. Мед, сладкий мед с запахом полыни.
Я снова обернулась к безмолвным горам. Прекрасные и неприступные. Я вас полюбила в первую же секунду, а в ответ вы подарите мне страх, да?
Они сели в машину. Тангавор посмотрел на Варвару и спросил:
— Готова?
Она кивнула, не поднимая глаз. «Молчаливая Варвара». Не стала спрашивать, есть ли иной вариант. А его и нет. Они пробовали провести людей в беспамятстве, те просыпались потом лишенные разума. Страх надо встречать с открытыми глазами.
Тангавор неторопливо свернул с парковки на невидимую пока дорогу, покрытую дерном. Мрачно вцепившись в руль, аттар наконец признался сам себе: в том, чтобы протащить Варвару через барьер, была особая выгода. Он будет рядом, выслушает девушку, примет страх и разделит с ней, утешит потом. Это ли не повод для сближения? Тангавор мог до бесконечности долго кружить вокруг нее, подбирая ключ к ее границам. А она могла довольно долго издалека лукаво смотреть на него и продолжать держать на расстоянии. Молчаливая Варвара. Но барьер поможет ему значительно сократить дистанцию, которая лежит пока между ними. Расчетливо быть рядом, когда рухнет ее оборона, — это ли не высший цинизм? Это ли не цинизм Высших…
Тангавор не был уверен, что его совесть останется спокойной после всего.
Глава 9
Вымой горькими слезами
добела, до чистоты…
Я практически сразу поняла, о чем буду говорить. Идея Тангавора мне была понятна — вытащить страх из глубин сознания и оплакать его. Чтобы поток шел изнутри наружу. Иначе внешний искусственный страх хлынет на тебя и, наоборот, заполнит и сведет с ума. Я сосредоточенно перебрала свои воспоминания и нашла те, которые могу безопасно для себя прожить заново. Наверно. По крайней мере, об этом я готова говорить с аттаром. Не знаю, что могли вспоминать другие люди, но мне, как хирургу, долго искать не пришлось.
И я начала говорить. Рублено, отрывисто, не заботясь о том, понимает ли Тангавор меня. После тепла его ладоней на моих щеках было не страшно открыться. Я перескакивала с одной мысли на другую. То рассказывала об учебе и как мы тренировались на трупах. То о первых операциях, на которых нам разрешили постоять и подержать зажим. Как я очень переживала, когда на моих глазах случилась первая смерть. А потом еще… И мне казалась, что я постепенно начала привыкать, научилась справляться. И пребывала в горьком заблуждении до своей первой личной потери. Я говорила и говорила.
Горло сжималось от горечи и соли, я не видела уже ничего вокруг от слез. Я доставала ту историю и словно заново ее переживала. Резала по
