братом остались лежать… Мы даже тризну правильно провести по ним не могли… – Гисли поднял на меня взгляд и твердым голосом произнёс: – Убей нас, князь, если твоя обида того стоит! Убей, но отнеси Знамя…
М-да… Я ничего не ответил. Принял Знамя Шестого Гномьего легиона, и, так же бережно держа его перед собой, вышел из отеля и направился к посольству. Гномы молча пошли следом за мной.
Глава 16
В распахнутых настежь воротах замерла шеренга облаченных в мифрил гномов. За их спинами сотня воинов Подгорного королевства образовала широкий коридор, в конце которого, в свете ярко горящих факелов, застыла фигура седого посла. Старший Мастер Горвин, гном четыреста пятидесятого уровня, стоял, расставив ноги и держа на одном из своих немалых плеч огромную секиру, лезвие которой окутывало алое магическое пламя. Перед посольством собралась целая толпа любопытных, среди которых я заприметил пару десятков игроков.
Когда до ворот осталось метров тридцать, сопровождающие меня гномы одним движением сорвали с пояса топоры и, выдвинувшись с двух сторон вперёд, перешли на строевой шаг.
– Дорогу! – проревел Гисли, и толпа отшатнулась.
Чтобы соответствовать моменту, я перекинулся в боевую форму и вывел своё княжеское звание над головой. Произошло это скорее машинально. Я просто чувствовал, что так будет правильно.
– Дорогу Реликвии! – перекрывая удивлённые возгласы зевак, сухо, как выстрел, прогремел над площадью голос сотника.
Слева раздалась барабанная дробь. Шесть гномов из стоящей в воротах шеренге шагнули вперёд и чётко разомкнули строй.
– Смирно! – проревел командир сотни, а стоящий в конце "коридора" седой гном скинул с плеча секиру и ударил её древком по камням мостовой.
– Слава! – рявкнул сотник и грохнул топором о сорванный со спины щит.
– Слава! – слитно проревел в ответ строй.
Гномы с оглушительным лязгом ударили себя кулаком в грудь и, низко склонив головы, замерли.
Гисли с товарищем отстали, барабанная дробь сменила ритм и сейчас звучала, как тогда, в легионе, стоящем на пути пятикратно превосходящих по численности демонов.
А мне вдруг стало неудобно… Это не моя слава. Я даже в убийстве Шаартаха поучаствовал только косвенно. Просто забредший на праздник чужак, но… Но по-другому нельзя. Мне не нужна чужая слава, но, раз она зависит от меня…
Барабанная дробь оборвалась. Я остановился напротив посла и, чётко разделяя слова, произнёс в повисшей над площадью тишине:
– Знамя Шестого Гномьего Легиона!
– Приветствую тебя, князь Крейда Криан! – гном оторвал от знамени взгляд заблестевших глаз и поднял его на меня. – Подгорный народ благодарен тебе! Окажи нам честь – возложи Реликвию на Алтарь!
Дождавшись моего кивка, он бросил короткое:
– Пойдем, князь, – и, ловко закинув на плечо секиру, направился вдоль здания посольства направо, чтобы свернуть за угол.
На внутреннем дворе обнаружилась площадка, в центре которой, переливаясь всеми оттенками коричневого, висело квадратное окно портала. Гном вошёл в него, и я, не колеблясь, последовал за ним. Глупо было бы предположить, что Алтарь Предков Бронзовобоких находится в здании посольства. Я ещё в "Единороге" понял, что придётся отправляться в горы.
– Слава! – от крика восьми стоящих в портальной комнате часовых у меня заложило уши. Я проморгался после выхода и следом за Горвином прошествовал в длинный, освещённый магическими светильниками, коридор. До самого Зала Старейшин мы добирались минут семь, и за это время я едва не оглох. Часовые стояли через каждые двадцать метров, а эхо в коридорах было ужасное. Если кто-то взрывал новогодние петарды в небольшой закрытой комнате – он меня точно поймёт. Такое количество часовых и уверенная походка посла свидетельствовали о том, что глава рода проинформирован и в тронном зале нас уже ожидают.
Пока мы шли, я быстро заглянул в летописи и узнал, что Зал Старейшин как раз и является тронным залом тана. У гномов своя, не очень похожая на другие, иерархия. Главой рода тут называют правителя. Тан – эквивалент эрантийского герцога, хотя и достаточно приближенно.
Коридор вывел нас в огромное помещение со стоящими вдоль стен статуями. В его дальнем конце, возле шестиметровых мифриловых дверей с выгравированными на них оскаленными кабаньими мордами, застыл почетный караул. Десяток закованных в адамантит гномов с сотником во главе.
