Зефир спрыгнул на пыльный пол и задумчиво прошелся по комнате.
— Припоминаю, как прилетел однажды ночью на крыльцо Ливы. Кажется, принес ей подарок…
— Серебряный медальон с крошечной мельницей? — подсказала радостно принцесса. — Он у тебя в кармане.
Ветер сунул руку в складки своей длинной мантии и выудил оттуда знакомую вещицу.
— Помнится, она надела его мне на шею и поцеловала меня… Но выглядела расстроенной.
— Потому что собиралась заковать тебя в путы.
— Зачем? — Он развел руками. — Если Лива так страшилась, что однажды я покину ее, почему ни разу не упомянула об этом?
Девушка замялась.
— Пожалуй, лучше потолковать с ней лично. Я не знаю подробностей.
— Ты права. — Ветер почесал затылок. — Говоришь, после пленения я взбесился?
Он выглянул в окно: опустошенная долина сиротливо желтела под весенним небом.
— Ты был расстроен, — деликатно поправила принцесса. — А после того, как разрушил здесь все…
— Помешался окончательно, — закончил за нее юноша. — Не представляю себя настолько разъяренным, чтобы разгромить целый остров!
— Я думала об этом. Раньше тебе не приходилось носить волшебный ошейник, — поделилась соображениями Изольда. — Он создан из тумана и слез и способен помутить рассудок любого.
Зефир ощупал собственную шею, но так и не нашел следов пут.
— Но я уверена, Лива не догадывалась о таких последствиях.
— Еще бы. — Юноша перешагнул груду досок, бывших некогда мебелью. — А то заперла бы меня в чулан.
Изольда осеклась. Меньше всего ей хотелось настраивать нового знакомого против кудесницы.
— Не волнуйся, — махнул рукой ветер, — я не злюсь на заклинательницу. Откровенно говоря, я вообще не помню своих чувств к ней.
— Как? — Девушка побледнела.
— Я имею в виду тех, что обуяли меня после пленения, — поспешно добавил Зефир. — В голове абсолютная пустота.
— Боюсь, так подействовала моя магия. — Принцесса расстроилась сильнее прежнего. — Прости, если случайно лишила тебя каких-то важных воспоминаний.
— Глупости! — возмутился Западный ветер. — Чудо, что это произошло! Судя по твоему рассказу, я пребывал в дурном полусне.
— Все же я виновата…
— Даже слышать не хочу. Объясни лучше, что на мне надето? — Он брезгливо оглядел ветхую хламиду и попытался стянуть ее через голову.
— Ну, наряды не слишком заботили тебя в разгар одиноких скитаний. — Изольда кашлянула и тактично отвернулась. — Наверное, в зеркало смотреться тоже не стоит.
— Почему? — Ветер испуганно ощупал свое лицо. — Кудесница превратила меня в чудовище?
— Нет-нет, — воскликнула гостья. — Просто ты давно не причесывался.
— У тебя есть зеркало? — Ветер развеселился.
Она пошарила в корзинке и протянула ему небольшое ручное зеркальце.
В ту же секунду раздался смех. Он перерос в истерический хохот, а затем и в кашель.
Принцесса озабоченно оглянулась, но, когда увидела юношу со всклокоченной шевелюрой, как у трубочиста, в одних штанах, испачканного и отощавшего, тоже захихикала.
— Клянусь, — сквозь слезы простонал Западный ветер, — явись я сейчас к порогу любого из старших ветров, меня бы приняли за грязного бродягу и тут же вышвырнули прочь. Вот бы Хёльмвинд полюбовался на брата.
— Он видел тебя, вчера, — схватилась за живот Изольда.
Смеялся ее новый друг очень заразительно.
— Правда? Наверное, был зол?
— Не знаю. — Девушка пожала плечами. — Мне показалось, Северный ветер не склонен к припадкам ярости. Скорее похож на хладнокровного надменного гордеца, презирающего всех…
— Ты просто не видела его в бешенстве, — хмыкнул юноша. — С ледяным исступлением Хёльм превращает целые долины в безжизненную замерзшую пустошь. Но насчет высокомерия подмечено верно.
— Так или иначе, он просил меня о помощи.
— И в это мне сложно поверить, — улыбнулся Зефир.
— Вообще-то, мы заключили сделку. Ветер пообещал перенести нас с волком через Круглые горы, если попробуем освободить тебя.
— Больше похоже на правду. — Юноша вернул принцессе зеркальце.
