– Посмотрим. И это, Кир… Не надо «последнюю». Бросил и бросил. Живи!
Кир пожимает плечами, но все-таки вытаскивает смятую пачку с зажигалкой, крутит в руке, думает, потом сминает и выкидывает в урну.
– Красавец! – Я искренне радуюсь за него, а система радуется за меня.
Дрессировка меня системой в действии – твори добро, заботься о людях, и воздастся. К своему удивлению, я равнодушно отношусь к этим очкам опыта.
На обед с ребятами мы не успеваем. После первой же удачной встречи с директором производственного цеха полуфабрикатов, в том числе пельменей (привет, Кир и Гриша!), мы скидываем инфу для подготовки договора юристам, а сами едем на следующую заинтересовавшуюся точку – кондитерскую. Первый контракт – Маринин, причем заслуженно, именно она вела первую встречу. Не знаю, как это отражается во вселенском инфополе, но система, не дожидаясь подписания договора, засчитывает мне квест.
А после полудня и я делаю свою первую продажу, будучи штатным сотрудником «Ультрапака». Владелица кондитерской, дородная дама с жестким взглядом и вырвиглазным маникюром, сразу же начинает продавливать меня на предмет уступок, скидок, отложенной оплаты, но бессильно разбивается, наткнувшись на пятнадцать очков харизмы, а к концу встречи окончательно тает и, прощаясь, обнимает меня, прижимая к своей необъятной груди. Всю дорогу из этой кондитерской Марина заливисто хохочет, вспоминая эту сцену. Вот куда Жирному надо было устраиваться!
Поведение Марины меня смущает. Она явно флиртует: когда мы идем, берет меня под руку и, как бы случайно, касается меня бедром, когда мы едем. Не буду лукавить, мне приятно ее внимание, но я не собираюсь извлекать из этого какие-то дивиденды.
Ей явно комфортно, и она общается со мной, словно мы ровесники и давно знакомы. Время обедать ловит нас в другой части города. Заходим в небольшое кафе и заказываем бизнес-ланч. И, как и в прошлый раз, свой новый уровень социальной значимости я получаю после обеда и снова в кафе. Сначала закрывается квест Сявы:
Рост удовлетворенности влечет за собой баф счастья первого уровня, который с наложившимся пароксизмом удовольствия от левел апа сгибает меня пополам и подкашивает ноги.
Я теряю контроль над телом, хватаюсь за скатерть и стягиваю ее со стола, падая на пол, и ничего не могу с собой сделать: в глазах темнеет, а меня распирает и прямо-таки за душу берет. Со стороны это, наверное, выглядит как эпилептический припадок. Приступ удовольствия длится дольше обычного, в этот раз секунд пять. Чувствую себя как тот чувак из анекдота, онанирующий на сцене в театре: «Кто здесь?»
Очнувшись, вижу над собой встревоженное лицо Марины.
– Фил? Очнись! Фил! Вызовите «Скорую»! – кричит она на весь зал кафе.
– Не надо «Скорую», – я встаю, чувствую себя лучше, чем когда-либо. – Все в порядке, Марин.
– Молодой человек, вам плохо? – спрашивает меня женщина, по-видимому, администратор заведения.
– Все хорошо. Простите за побитую посуду, добавьте в счет, пожалуйста.
– Ничего страшного, – отвечает она. – Будьте осторожнее… Может, вам провериться у врача?
– Я так и сделаю, спасибо, – благодарю ее, оставляю деньги по счету с хорошими чаевыми и, взяв Марину за руку, выхожу из кафе.
На улице Марина нервно закуривает.
– Фил, может, тебе и правда провериться?
– Мариш, не переживай ты так, – я ее успокаиваю и понимаю, что вынужден соврать. – У меня редкое заболевание мозга, оно ничем не угрожает
