– За квартиру, – я обвожу рукой пространство вокруг, – Гриша платит?
– Ну.
– На жизнь хватает?
– Пф-ф, – фыркает Алина, размахивая смартфоном, на экране которого виднеется лента Инстаграма. – На какую жизнь? Еле-еле концы с концами сводим.
«Сводим» – хороший знак. Значит, все еще считает себя с Гришей семьей.
– Но все-таки Гриша тебя обеспечивает?
– И че?
Вот это вот ее «и че» меня и добивает.
– А то! Алина, девочка, он очень тебя любит, раз терпит такое к себе отношение и все еще хочет вернуться. Включи мозг… Да отложи ты в сторонку телефон, потом успеешь лайки раскидать. Ты в положении, живешь в арендованной квартире, за которую платит Гриша, и ты смеешь его еще, как нашкодившую собаку, не пускать в его же дом? Он – мужчина, его главная забота – обеспечить семью, и друг эту задачу худо-бедно выполняет. И он имеет право иногда расслабиться с друзьями и коллегами, разве нет?
– Какие друзья? Такие же алкаши, как он? – У меня складывается впечатление, что она говорит мамиными словами, не вкладывая в них особого смысла.
– Ты понимаешь, что чем чаще ты его будешь так называть, тем скорее он на самом деле превратится в алкоголика? Ты же ему вбиваешь эту мысль, как молотком, в голову!
– Так он же пьет!
– Все иногда выпивают. И что? Страна у нас такая. Ты, что ли, никогда не пила?
– Я беременна!
– Умница, хвалю. А до этого?
– Ну… Было…
– Любишь его?
– Не знаю… Наверное.
– Наверное?
– Люблю.
– Тогда слушай. Гриша – не алкаш, – четко выговариваю, чеканя слова так, чтобы отпечатались в ее молоденькой прекрасной головке. – Работает, деньги тебе приносит, когда ты его выгнала – он не побежал по девкам, а устроился перекантоваться у нашего коллеги Кирилла. А теперь представь, что он уйдет от тебя. На самом деле уйдет, найдет другую…
Бум! Внезапно всплывает системное уведомление:
Ничего себе, и такое бывает? Судя по эффекту моих слов, девочка даже на миг не задумывалась о том, что Гриша может ее бросить, настолько уверена в своей правоте и настолько крепко залип в ее сознании шаблон поведения слабохарактерного отца.
Алина часто моргает, ее нижняя губа дрожит – сейчас заплачет. Точно. По ее щеке скатывается слеза.
– Он кого-то нашел? – спрашивает она, сдерживая готовые вырваться рыдания.
Я умышленно не отвечаю сразу. Пусть проникнется. Пью чай, смотрю на индикаторы – настроение девушки рухнуло, и это тоже хороший знак. Допив, смотрю на часы – мне пора.
– Никого он не искал. Тебя он любит. Просто будь с ним ласкова, и все у вас будет хорошо.
Некоторое время Алина молчит, наливает мне еще чаю и, успокоившись, приводит себя в порядок. Вдруг мы слышим стук в дверь. Она вскакивает, задев столешницу, чуть не расплескав чай в чашках.
– Ой, это, наверное, сосед, я открою.
– Да мне пора, – я тоже встаю из-за стола. – Спасибо за чай. Миритесь с Гришей и живите дружно!
– Ладно, – кротко соглашается девушка и идет открывать дверь.
Озадаченно чешу затылок, не понимая, как с моей профессией продажника этот навык у меня столь не развит? Видимо, когда я убеждал потенциальных клиентов, качалась торговля, а убеждение имеет отношение к непрофессиональной, житейской, сфере?
Слышу чей-то мужской голос с кавказским акцентом в прихожей:
