н-и?
Вика смеется и кокетливо задирает футболку, обнажая плоский животик:
– Ты думаешь, мне надо похудеть?
– Тогда гоу перекусим?
– Гоу, гоу, Фи€ла, – она берет меня под руку, и мы идем на фуд-корт в один из нефастфудных ресторанчиков.
Странно, что система вообще засчитала это как задачу, но я не жалуюсь.
Может быть, это все-таки имеет какую-то социальную значимость?
В ресторане Вика, быстро пролистав меню, заказывает греческий салат, стейк средней прожарки и бокал светлого пива. Я беру то же самое, но без салата. Пиво приносят сразу.
– Давно ты в «Ультрапаке»? – сделав глоток, спрашиваю я.
– Три года, – Вика пьет из бокала, вытащив трубочку. – Начинала офис-менеджером, потом перевели в отдел кадров. Пришлось поучиться, конечно, но мне нравится.
– Забавно, но я, получается, тебя знаю уже больше, чем «Ультрапак», – меня почему-то заводит эта мысль.
– Да, забавно получилось.
– Не жалеешь?
– Ты мне еще на собеседовании понравился, – задумчиво говорит Вика. – Убедила Павла Андреевича, что ты – хорошая кандидатура. Или не убедила, судя по тому, как он с тобой обошелся в первый день! И здорово, что ты справился!
– Потому что этим я показал твой высокий профессиональный уровень и хорошее чутье? – улыбаясь, спрашиваю я.
– И поэтому тоже, – она легко соглашается и протягивает мне бокал. – За тебя!
– И за тебя, Вика! – мы чокаемся и отпиваем.
Потом Вика рассказывает о себе: о раннем замужестве, о том, как было непросто после развода работать на двух работах, чтобы хватало на дочку и оплату садика, и что мне нравится, рассказывает без надрыва, без какой-либо гордости за себя, а в духе «было и было» просто констатирует факты.
Откровенность требует ответной откровенности, и я рассказываю о себе, ничего не утаивая: жил в Игре, последнее время сидел чуть ли не на шее у жены, потому и расстались, что не хватило Яне терпения и веры в меня и мой писательский талант и что я все еще до конца не уверен, что по-настоящему чувствую к почти бывшей жене – равнодушие или любовь еще окончательно не угасла.
Вика долгое время молчит, уставившись на пустой бокал и переваривая мои откровения. У нас закончилось пиво, и я подаю знак официанту, чтобы он повторил.
– Вика, все нормально? – Я уверен, что нормально, потому что система говорит, что все нормально, и я все еще ей интересен, и настроение у нее хорошее, но все равно переживаю, мне почему-то не все равно, что она обо мне думает.
– Честно?
– Конечно.
– Я просто переживаю, что вы снова сойдетесь. Но вряд ли это случится сегодня, да? – Ее лицо озаряет лукавая улыбка. – Так что скажи мне, Фила, ко мне поедем или к тебе?
К трем часам ночи Вика засыпает, крепко прижавшись ко мне.
Словно поняв, что теперь все зависит только от нас и мы сможем повторять это сколько угодно, в этот раз мы не загоняем себя до изнеможения, а ограничиваемся пусть и долгими, но всего двумя заходами.
Я изучаю ее освещенное лунным светом лицо и вспоминаю, что значит испытывать нежность. Аккуратно высвобождаю руку из-под ее головы и иду на кухню попить воды.
Вспоминаю, что хотел перед сном активировать «Оптимизацию», взвешиваю все и решаю не терять больше времени, ведь лицензия не пожизненная. Возвращаюсь в спальню, ложусь рядом с Викой и активирую интерфейс.
