Я пожал плечами, показывая, что мало понимаю в этом.
– Она, кроме того, находится под опекой девушки, лесной эльфарки – друиды, – сказал я, понимая, что разрушаю жизненные стереотипы разведчика. Но, к чести Гради-ила, он только посмотрел на меня и произнес:
– Удивляться нечему, милорд. У такого, как вы, могут быть только такие необычные знакомые. Я с радостью принимаю эту службу. – Он, не вставая, церемонно поклонился.
– Тогда пойдем, мой друг, я тебя представлю дамам.
Уже покинув дом, я с улыбкой вспоминал, как ошарашен был Гради-ил встречей со своей воспитанницей. Та, увидев нас, бросилась навстречу и повисла на мне, радостно визжа:
– Ирри вернулся! – Утолив свою радость, она посмотрела на Гради-ила и сказала: – Бедненький. Вас тоже предали и продали, как и меня, в рабство.
Эльфар замер столбом и посмотрел с растерянностью на меня.
– Я тут ни при чем, Гради-ил, – открестился я, – девочка может видеть прошлое. Вспомни, я тебя предупреждал, что девочка особенная.
Площадь перед академией была прилежно расчищена от снега. Сам снег вывезен, и на улицах не было сугробов. Борта я отправил к пруду за водой для Груты, а сам зашагал к воротам.
На проходной дремал Гронд собственной персоной. Увидев меня, он обрадовался, вышел из своей будки и стал ждать с улыбкой доброго дедушки на сморщенном лице.
– Господин барон, рад вашему возвращению. Что расскажете? – Он лучился добродушием и был каким-то домашним, в войлочных высоких сапогах и накинутой на плечи меховой безрукавке.
Я осторожно огляделся и заговорщически спросил:
– У вас продается славянский шкаф? – И подмигнул, всем своим видом показывая, что нарочито осторожен.
– Какой шкаф? – вылупился на меня дед.
Я снова огляделся, чтобы посмотреть, не подслушивает ли кто, и задал свой вопрос громким шепотом:
– У вас продается славянский шкаф? – И снова подмигнул.
– Какой шкаф, нехеец? Вы здоровы? – Он отступил на шаг и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Теперь его лицо выражало крайнюю степень удивления.
– Ответ неверный. Вы не Гронд, сударь! Назовитесь и скажите, где убиенный вами тайный стражник.
Тот отступил еще на шаг и спросил:
– Тебя, случаем, по голове в степи не били? Странный ты какой-то вернулся.
– Вернулся я нормальным, мастер, только кто-то постарался засунуть меня в тюрьму и вытащил оттуда после заключения контракта о зачислении меня в тайные стражники. Причем, замечу, без выплаты жалованья. Вот я и подумал, что такой добрый и уважаемый человек, как мастер Гронд, на такое не способен. Значит, его подменили наши враги. На мой взгляд, – продолжал я, – мастер производил впечатление человека, который пока еще дорожил своей жизнью. Поэтому я назвал пароль, который забыл мне дать мой куратор.
– И какой ответ? – спросил заинтересованно старик, внимательно выслушав мой монолог.
– Шкаф продан, осталась только никелированная кровать с тумбочкой, – назвал я пароль из фильма «Подвиг разведчика».
– Он тоже забыл мне об этом сказать, – не смутившись, ответил Гронд и повторил: – Шкаф продан, осталась только никелированная кровать с тумбочкой. Инцидент исчерпан?
Он посмотрел на меня. Я на него. Не так-то просто вывести мастера из равновесия.
– Нет, – ответил я.
– Ах, понимаю, господин студент, ваша лигирийская половина не может остаться без материального вознаграждения. Ведь так?
– Нет, не так, – парировал я грубые намеки на моего деда-купца. – Закон справедливости требует оплаты службы, меня так учили в нехейских горах.
– А вы что, уже служили? – Он сделал удивленное лицо.
– Не делайте вид, что вам неизвестны мои подвиги на службе его величеству. – Я был непреклонен.
– Даже подвиги! – всплеснул руками он.
– Что значит «даже»? – Я сделал оскорбленный вид. – Меня будут награждать на балу у его величества.
– Наглец! – покачал головой безопасник. – Ваша сохраненная жизнь и честь дворянина – это достаточная плата за подвиги? – Он иронично смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Ну если его величество обеднел, то я удовлетворюсь и этим, мастер. Вот, возьмите. – Я протянул ему свиток.
