стражниками и остановилась перед начальником.
– Почему нас заставляют ждать?
Паучище просто выставился на нее, якобы не понимая; таким образом он выказывал свое презрение. Мерлью сердито зарделась и возвратилась к Найлу.
– Я буду жаловаться Повелителю. Они не имеют права обращаться с нами, как с челядью.
– Да, никому не нравится быть челядью, – задумчиво проронил Найл.
Двери отворились, и вошел еще один смертоносец. Глаза у Найла уже привыкли к тусклому свету, и он различил, что этот, вошедший, стар, и длинные, тонкие его ноги поддерживают грузное туловище с видимым трудом. Мерлью вгляделась в восьмилапого с обновленным интересом. Когда смертоносец взошел по лестнице и скрылся за углом, она прошептала Найлу на ухо:
– Дравиг, главный советник Повелителя. Оказывается, ты для них важная персона.
Найл криво усмехнулся. Он понял, что Мерлью под впечатлением.
Тут начальник сделал стражникам знак. Ближайший из них легонько подтолкнул Найла – иди, мол. Найл от неожиданности запнулся. Мерлью гневно развернулась к пауку:
– Попробуй только тронь!
Мерлью увидела, что начальник стражи остановился впереди, преграждая путь. Она гневно вперилась в него:
– Я иду с ним!
Шагнула было вперед, но словно наткнулась на невидимый барьер. Смертоносец просто сковывал ее движения, не давая шевельнуться. Глаза у Мерлью посветлели от гнева. Найл положил ладонь ей на руку.
– Прошу тебя, подожди здесь. Мне надо сходить одному.
Мерлью с усилием сдержалась.
– Ладно.
Она уничижительно поглядела на начальника стражи и, повернувшись, вышла из полуоткрытых дверей. Найл вздохнул с облегчением. Со вспыльчивостью этой особы хлопот не оберешься.
Они пошли вверх по лестнице. Когда Найл был здесь в прошлый раз, здание казалось полным активности; помнится, в одном из залов некто вроде строевого командира выкрикивал наставления бойцам. Найл на ходу прикрыл глаза и попытался расслабиться. Едва сделал это, как стала ясна причина тишины. Весь город пребывал в трауре по сотням погибших пауков и тем многим, что умирали сейчас от жестоких ожогов. Найлу никогда не думалось, что пауки могут в точности как люди скорбеть по своим близким, и на миг проникся сочувствием. Тут он запнулся: смертоносец сзади подтолкнул в шею. Сочувствия как не бывало – одна неприязнь, хотя и не такая глубокая, как прежде.
Когда приблизились к обитой черной двери, та распахнулась, открывая взору темную внутренность залы с переплетением тенет. Найл напомнил себе, что он здесь равный в правах, никак не узник, но нелегко было совладать с острым чувством страха, сжавшим вдруг сердце. Впервые за все время трое стражников отстранились и позволили Найлу пройти одному. Первым в зал вошел начальник стражи, затем, следом за Найлом, жук-бомбардир. Найл и жук- посланник стояли бок о бок, пристально вглядываясь в затенение. Найл попытался пронзить темноту вторым зрением, но впечатление складывалось такое, будто кто-то намеренно скрадывает вид. Затем в груди зазвучал знакомый вкрадчивый голос.
– Теперь ты можешь меня слышать? – В голосе чувствовалась насмешка.
– Да, – ответил Найл. Он использовал только ум, чтобы передать значение слова, адресуя его таящемуся во тьме. Пауза. Снова вкрадчивый голос:
– И на этот раз ты понимаешь меня?
– Да, я понимаю тебя. – Внутренний голос Найла звучал спокойно и уверенно; чувствовалось, что Смертоносец-Повелитель удивлен. Он обратился к начальнику стражи:
– У него что-то висит на шее. Сними это.
Найл без особого удовольствия представил скользящий по шее паучий коготь. Он сам полез под тунику, отстегнул цепочку с медальоном и протянул ее паучьему начальнику.
Жалеючи, конечно: расставаться с дорогой сердцу вещицей не хотелось.
Подал голос жук-бомбардир:
– Могу я передать вверенное мне послание?
Смертоносец-Повелитель послал разрешающий импульс.
– Хозяин велел передать, – сообщил посланник, – что этот человек находится под его опекой. Он полагает, что ты будешь обращаться с ним учтиво.
Ответ Смертоносца-Повелителя, выданный на непривычной для него вибрации жука-бомбардира, звучал не совсем внятно; Повелитель как бы заикался.
