соображал сам.
Хватаясь за трубы, рукоятки и вентили, БИК забрался на самый верх внешней двери, закрепился на подвернувшемся ребре жесткости и ухватился за открывающую дверь рукоятку.
Ему пришлось использовать две клешни, чтобы открыть дверь, но он справился. После трех полных оборотов рукоятки дверь приоткрылась. По моей команде БИК упал на пол, причем автоматически повернулся в воздухе и приземлился на свои «когти». Просто шикарная игрушка! Я дала себе обещание купить такой, когда разбогатею.
Словно кот, пробирающийся в комнату, Бикки толчком приоткрыл дверь и выскользнул наружу. После чего закрыл за собой дверь шлюза.
Я оглянулась кругом, чтобы убедиться, что никто за мной не наблюдает. Большинство туристов стояли у изгороди, Боб только что просканировал окрестности, но никакой опасности не было и никто не пытался нарушить правила, так что он расслабился.
Бикки прикрыл дверь, потом взобрался наверх и загерметизировал шлюз. Потом я дала ему команду забраться на самый верх купола Центра туризма. Самое лучшее место, где его никто не заметит. Он вскарабкался наверх минуты за две по какой–то странной траектории, используя скобы и выступы, до которых мог дотянуться.
Я включила режим экономии энергии и спрятала пульт. На всякий случай я глянула наверх, на купол Центра, но верхушку купола с поверхности вообще не было видно. Отлично.
Первая часть плана выполнена. Остаток времени я провела, рассматривая «Орла». Подумать только, что люди осмелились сесть на Луну в этой штуковине. Да я бы и за миллион жетонов не рискнула бы.
Ладно, за миллион я бы рискнула. Но сильно нервничала бы при этом.
***
«Дорогой Кельвин,
Шон тут устроил полный крындец.
Не, я его люблю и в койке он просто потрясающий, но иногда он бывает потрясающим идиотом.
Он купил у какого–то туриста немного травки, и мы решили организовать вечеринку. Проблема только в том, что на Луне не шибко покуришь — кругом пожарная сигнализация. Так что куда нам было податься?
Я придумала отличное решение: в новую мастерскую отца.
Отец как раз решил расширить бизнес. Он снял второе помещение под мастерскую, завёз туда новое оборудование, начал искать сварщиков себе в помощь, в общем, целая история.
Он ещё не всё там устроил и не всё оборудование прибыло, так что пока это просто большая в основном пустая комната, и я знаю код к замку. К тому же, курить в помещении, специально предназначенном для работы с огнем, означает ответственно относиться к вопросам безопасности! Защита города от пожара, ну и так далее. Поэтому я предложила устроиться там.
В общем, мы устроили там вечеринку. Народу было совсем немного, несколько друзей Шона и я. Накурились мы до одури, и тут Шон и остальные решили поиграть с оборудованием. Мне надо было их остановить, но все смеялись, и всем было чертовски весело. Не хотелось их обламывать, ну, понимаешь?
Но оказалось, что отец как раз в тот день заполнил ацетиленовые баллоны. И когда Шон со своими идиотскими друзьями принялись в шутку фехтовать горелками, там был газ. Кто–то, видимо случайно повернул вентиль и когда от удара металла проскочила искра, комната вспыхнула сразу.
Все загорелось, заорала сигнализация и комната автоматически блокировалась. Мы оказались в ловушке и едва успели спрятаться в воздушном убежище. Пришлось стоять там в жуткой тесноте и ждать пожарную команду.
В общем, если коротко, никто не погиб, но помещение было практически уничтожено. Руди (это жутко любопытный говнюк из бывших конных канадских полицейских) хотел, чтобы меня вообще выслали на Землю, но пожар уничтожил всю траву, так что никаких доказательств, что мы использовали незаконные горючие вещества, у него не было.
Отец был просто В ЯРОСТИ. Он орал на меня так, как никогда раньше не орал — без конца поминал, сколько денег он вбухал в новую мастерскую, а теперь это всё пошло прахом из–за меня. Это меня вконец разозлило. Вообще–то я ведь могла умереть. Мог бы. по крайней мере спросить, как я себя чувствую, не так ли? Придурок.
В общем, мы жутко поцапались. Отец приказал, чтобы я прекратила встречаться с Шоном. Как будто он вообще может мне что–то указывать, когда речь идет о моей личной жизни! А потом он опять завел старую песню о том, как я разбазариваю свой «потенциал».
Как же я устала от этого распроклятого слова «потенциал». Устала слышать его от отца, от учителей и от каждого распроклятого «взрослого», которого я встречаю.
Я ему сказала, что он не имеет права указывать мне, с кем мне встречаться! Он продолжал долдонить своё про то, что с моим умом я могла бы
