автобус, и мне не пришлось ничего говорить. Я забрала у Хью пакет и встала в очередь.
– Увидимся во вторник, – сказала я, заходя.
Джилл оказалась прямо передо мной. Она обернулась и бросила на меня полный презрения взгляд.
Воскресенье, 16 декабря 1979 года
Если не знать, что они марионетки, мне с ними очень хорошо. Вчера я об этом почти не думала. Все, что я натворила с магией, просто вылетело из головы, и я вела себя так, словно они сами собой из моего карасса, оба.
Но сегодня, поразмыслив, я не могу об этом не думать.
Когда мы были маленькие, тетушка Лиллиан однажды купила нам настоящую говорящую куклу. Ее звали Розочка, и она была как раз из тех кукол, которые должны нравиться маленьким девочкам. Если ее положить, глаза закрывались, а когда поднимешь, открывались. У нее было хорошенькое невыразительное личико и белое платье в розовых бутонах. Розовые туфельки снимались и надевались, а золотые волосы можно было причесывать. Еще у нее из груди торчал шнурок, и, если за него потянуть, она разговаривала. Говорила две фразы: «Привет, я Розочка!» и «Давай играть в шко-олу!» Если тянуть медленно, голос получался ниже, а если быстро – писклявым.
Беда в том, что с другими нашими куклами можно было играть, будто они разговаривают, и это было лучше. Наши куклы (многие потеряли руку или ногу, а другие были зверушками, а не гуманоидами) переживали фантастические приключения после атомной войны или спасали драконов от злых принцесс. Потрепанная старушка Пиппа, однорукая и с волосами дыбом (их остригла Мор, когда изображала солдата), могла бросить вызов или дать клятву мести злому Собачьему Властелину (у песика усы закручивались, так что он часто играл злодея), и разве могла соревноваться с ней Розочка, которая только и умела сказать, что «Давай играть в шко-олу!».
Мне не нужен карасс вроде Розочки.
Я не хочу сказать, что мне нужен такой карасс, как Пиппа, песик, Джир и другие, так что аналогия не очень точная. (По игрушкам я не скучаю. Я бы все равно с ними не играла, мне пятнадцать лет. Я скучаю по
Когда Хью упомянул, что Вим вел собрание по Дилэни, первое – самое первое, что я подумала: хотя не написала вчера, но это потому, что устыдилась, – что я могла бы наколдовать, чтобы этого еще не произошло. Я могла бы наколдовать, чтобы он только собирался, и я успела бы там побывать. Я не колдовала и даже по-настоящему не стала бы, но подумала. Если бы я так сделала, я бы их превратила в Розочку. И рисковала бы тем, что сталось с Джорджем Орром, потому что пока – может, я все это сделала, а может, и нет. Я не видела, что вышло бы без этого. Может, все равно так и было бы. Если бы меня не существовало или я погибла бы вместе с Мор, может, у них все равно была бы встреча по Дилэни. Может, волшебство только в том, что я их увидела, нашла. Не знаю. И никогда не узнаю. Такое волшебство можно отрицать. Если это я сделала, значит, я обошлась с ними как с Розочкой: дернула за веревочку, чтобы услышать слова. Это если я вообще на такое способна. Думаю, на самом деле нет, потому что мне про это говорил Глори: слишком много народу – это слишком большая тяжесть, их не сдвинуть.
Но даже подумать о таком…
Я не хочу быть злой, правда, не хочу. Хуже всего, если она сумеет сделать меня такой же, как она. Вот почему я сбежала. Вот почему детский приют был лучше и здесь лучше.
Отныне я торжественно клянусь не прибегать к магии ради себя, а только для защиты от зла.
Понедельник, 17 декабря 1979 года
Я не сообразила, что, раз экзамены прошли, оставшуюся неделю всю отдадут развлечениям.
На английском играла с Дейдрой в скребл. Выиграла у нее 6000 очков, но это было совсем неинтересно. Играть хорошо с теми, кто грамотно пишет и знает много слов. Я выложила «гривна» – старинное ожерелье. А она робко спрашивает: разве не «грива»? Потом мы играли в «Змеи и лестницы», тут выиграла она.
Кроме этого, я весь день только читала, большей частью среди шума и гама.
Читаю «Серого короля».
В «Восходе тьмы», той, что про Рождество, и определенно лучшей из всех, есть место, где Уилл колдует в церкви, а пастор спрашивает его про волшебные кресты, а на их слова, что кресты появились до Христа, он говорит: «Но не прежде Бога». Магия неплохо описана, но как всегда, с битвой света и тьмы, а учатся ей по гримуарам, и после этого можно летать, путешествовать в прошлое и что угодно. На самом деле магия совсем не такая и гораздо проще. В детских волшебных книжках магия всегда либо черная, либо белая, хотя у Толкина, конечно, не так. Однако «не прежде Бога» заставило меня задуматься.
Вторник, 18 декабря 1979 года
Результаты экзаменов, первое полугодие 1979-го. Химия 96 %, втор. Английская литература 94 %, перв. Английский язык 92 %, перв. История
