Узкая дверка распахнулась, и меня обдало ароматами приготовленной еды. Во рту тут же появилась вязкая слюна, которую не так просто было сглотнуть, а желудок жалобно заурчал, напоминая о том, что времени прошло немало, а хозяйка даже не побеспокоилась о пропитании собственного тела. Сделав шаг вперед, я тут же поняла, что попала. За спиной никакой двери не оказалось, да и Кар исчез, будто его и не было, а вот внимание очень стройных и красивых людей я привлечь смогла. Все помещение напоминало залы восточного дворца. Меж колонн виднелись небольшие пандусы, на которых стояли невысокие столики, заваленные едой, а вокруг небрежно были раскиданы расшитые подушки. За несколькими столами полулежали-полусидели люди, с явным безразличием созерцающие изысканные яства.
– Новенькая? – раздался обволакивающий женский голос с хриплыми нотками.
– Похоже, – вторил ей ленивый мужской баритон.
Обернувшись в сторону звуков, я смогла разглядеть мужчину и женщину. Последняя поражала своей красотой. Стройная брюнетка с миндалевидными карими глазами и пухлыми алыми губками полулежала на подушках. Меж пальцев она вертела спелую виноградинку, которая пускала струйку сока, что насыщенной каплей по запястью стекала вниз. Мужчина, созерцающий путешествие капли по коже, сморщился и перевел взгляд на меня.
– Кажется, она живая, – произнес он без каких-либо эмоций.
– Тогда стоит позвать Вада, возможно, ее не в тот отсек пригнали. Знаешь… на ту, что в реальной жизни переедала, она не похожа, – сказала брюнетка, сжав виноградину меж пальцев.
Сок брызнул, орошая персиковую тунику девушки, но она сделала вид, что так и должно было быть. Отряхнув мякоть ягоды с пальцев, она протянула руку к спелой клубничине. Сглотнув, я отвела взгляд.
– Хм, к нам гости?! – прокатился густой бас меж колонн.
Люди, а точнее, их души замерли и, побросав еду, которую не столько ели, сколько играли с ней, пали ниц, уткнувшись лбами в пол. Я крутила головой из стороны в сторону, пытаясь найти источник звука, а точнее, атеркара, судя по всему, властителя чревоугодия.
– Да, деточка, именно его! – раздался голос.
И был он так близко, что внутри меня все сжалось от предвкушения и страха. Ноздри уловили запах сандала и ванили, но мне милее совсем другой аромат.
– Ну что же, Алена, – из-за рядом стоявшей колонны вышел мужчина, само собой, в плаще и с белой маской на лице. – Добро пожаловать, проголодалась?
– А врать можно?! – зачем-то уточнила я.
В ответ раздался грубоватый смех, и судя по тому, как содрогались плечи под плащом, мужчине было забавно.
– Разумно, но глупо. Ты угадала, я – Ивадон, тот, кто очищает души от одного из самых распространенных пороков современности, от чревоугодия, и я же тот, кто до сих пор наказывает ваш мир голодом, – атеркар выдержал паузу и продолжил: – Видишь ли, девочка, – от обращения меня слегка передернуло, но поняв, что мужчина направляется вглубь помещения, я последовала за ним, – голод – единственный стимул для того, чтобы оторвать бесценную пятую точку от подушки и начать хоть что-то делать.
– То есть вы делаете добро? – искренне изумилась я.
– Добро?! – переспросив, мужчина обернулся, и сквозь прорези в маске меня опалило холодной тьмой. – Нет, в этом нас точно нельзя обвинить. Впрочем, как и в том, что кто-то из атеркаров осознанно делает зло. Даже Омон, неся в массы гнев, фактически вскрывает нарывы, давно существующие в людях. Нет, мы не служители добра или зла, мы просто делаем то, для чего были созданы. Мы чистим души, чтобы там, в раю, их просто распределяли.
– Вас послушать, так все закономерно и почти идеально, – буркнула я, то и дело бросая жадные взгляды, полные голодного блеска, на столы, мимо которых мы двигались.
– Аленушка, девочка несмышленая, что же при таких взглядах тебя к нам-то занесло? – наигранно вежливо поинтересовался мужчина.
– Брат у меня – козел! – выпалила я.
– Хм, забавно… – протянул атеркар, подходя к резным дверям.
Коснувшись преграды рукой, он практически снес ее, заставив дверки не только раскрыться, но и замереть в распахнутом состоянии.
– Ну вот, тут ты можешь отужинать.
Ивадон указал на одну из ниш, где стоял овальный столик, заставленный тарелками. Стоило мне сделать шаг в сторону угощения, как мужчина растворился, оставив после себя лишь эхо смеха, которое быстро таяло.
Медленно опустившись на подушки, я протянула руку к куску лаваша. Стоило моим пальцам коснуться еды, как на глазах румяный, пышущий жаром и ароматами треугольник превратился в натуральную гниль, из которой выпал маленький белый червячок. Издав возглас омерзения, я отпрянула от стола. Истлев за доли секунды, лаваш просто исчез, а вместо него на столе сиротливо возвышалась небольшая горка серого пепла.
– Что за черт? – выдохнула я, отказываясь верить собственным глазам.
Переведя взор на другую тарелку, я протянула руку к ветке винограда. Как только подушечки пальцев соприкоснулись с поверхностью ягоды, она тут же пожухла, увлекая за собой всю ветку. Спустя минуту от спелой грозди не осталось и следа, лишь мутное пятно жижи медленно растекалось по столу.
