Ученики недовольно загомонили, но преподаватель их пресёк повышенным тоном.
– Если вы думаете, что я спустил вам зачет по трансформации магии жизни в другие стихии – ЗРЯ! Если среди вас найдется идиот, попробующий попросту накачать растение магией жизни или смерти, – НОВОЕ РАСТЕНИЕ БУДЕТ ПОКУПАТЬ ЗА СВОИ ДЕНЬГИ!
Преподаватель еще раз оглядел загалдевшую толпу и с улыбкой добавил:
– На этом я вас больше не задерживаю! Растения вы можете взять на столе. – Он указал рукой на стол перед собой и, сложив руки на груди, начал наблюдать, как ученики гомонящей толпой потянулись к столу за Сиаллой Хамелионной.
Когда ученики освободили стол, на нем осталось несколько растений. Преподаватель не стал их убирать. Он заметил копошащегося в земле паренька. Его рубаха была вымазана черноземом, а совсем рядом стояла телега с чем-то серо-коричневым. По запаху, который ударил в нос, когда он подошел к парню, можно было понять, что в тележке был навоз.
– Здравия вам, Киаст! – Паренек изобразил стандартный поклон ученика учителю. Преподаватель нахмурился.
– Вы, молодой человек, не являетесь магом, а значит, не можете использовать подобные поклоны, – раздраженно дернув щекой, ответил преподаватель, которого назвали Киаст.
– Прошу прощения, но я являюсь учеником. – Парень подхватил мешок, валявшийся около телеги, и достал оттуда мантию ученика Академии магов. – Не серчайте, что не по форме. Боязно было в навозе испачкать, пока с рассадой маялся.
– Я периодически наблюдаю вас тут уже несколько месяцев. До сегодняшнего дня я думал, что вы наемный простолюдин. С какого вы факультета? – недоверчиво спросил Киаст.
– Так знамо с какого… универсал я. Пестом зовут. – Паренек почесал запястьем короткий ежик волос и добавил: – Я к вам на лекции хожу, ну и попутно рассадой занимаюсь. А рассада, так деньгу мне платят, чтобы я все как положено рассаживал.
Киаст продолжал хмуриться, и паренек затараторил:
– Я все, как вы говорили, делаю! Пикировку рассады, семена в пентаграмме проращиваю. Я ваши лекции за магические растения слово в слово писал!
– Я вижу… вижу, что вы справляетесь, и даже рад, что вы не чураетесь грязной работы, но… – Киаст пожевал губами, подбирая слова. – Но вы должны понимать, что это не принято.
– Что не принято? – Тут уже начал хмуриться Пест.
– Это грязная работа, и ей занимаются простолюдины. Вы маг как-никак!
– А что плохого в том, что я сам работу делаю? Может, указ есть аль закон какой государя славной Гвинеи, что магу ковыряться в земле и навозе запрещает?
– Нет, официально такого закона нет, но…
– А раз нет, то не вижу я вины своей в том, чтобы дело самому делать. Не ученый я, чтобы за мной портки стирали да кашу в рот мой за меня клали… – Пест развернулся и продолжил копаться в растениях, при этом продолжал говорить: – Я в селе вырос, и у нас каждый делать должен уметь то, что остальные делают. А ваши лекции, хоть и ума несут много… но порою уж совсем как для детей малых.
– Это в чем же мои лекции «как для детей малых»??? – Тут же подобрался Киаст. Он начал злиться. Об этом свидетельствовали руки, сложенные в замок на груди, и раздувшиеся ноздри.
– Далеко ходить не надо. Вот сегодня вы про ворожбу жизни и смерти говорили. – Пест взял очередной росток из крупного корыта и посадил его в отдельный горшок. – Это ж любой знахарке и любому ведуну, которых маги городские не признают, известно. И тут даже сильно бойким на ум быть не нужно.
Пест обернулся к Киасту и взглянул ему в глаза. Взгляд был очень выразительный. Словно он не на учителя смотрел, а на младшего дворового мальчишку.
– Огня стихия, она тепло дает. Сможет в леднике выжить что-то? Вода она везде есть. Без нее жизни тоже нет. Холмы из песка на юге тому пример. – Пест усмехнулся, глядя на хмурящегося учителя, и продолжил: – Все, что живое – все дышит воздухом. Потому и без воздуха стихии никак. А с землицы толк прямой. Все, что живое и руками пощупать можно – все основу свою из земли берет. И кость человечья, и хрящ тому пример.
– Это не имеет под собой научного обоснования! – возмутился Киаст.
– А ведунам и знахаркам сельским, чтобы врачевать да с духами торг вести, обоснования не нужны. – Пест уже злобно улыбался, видя растерянность учителя. Он немного наигранно покачал головой и продолжил: – Столько биться и сил тратить, чтобы постулат природный доказать… Как жизнь и смерть несвязанными могут быть? Как может умереть то, что живым никогда не было? Как может жить то, что никогда не умрет?
– Ты не понимаешь! Всему, что мы делаем, должно быть научное, доказанное обоснование!..
– Нет. Это вы, уважаемый Киаст, не понимаете. – Пест закончил с пересадкой и поднялся, отряхивая штаны. – Сельские ведуны да знахарки с вами, магами благородными, под одним государем ходят, да живут на разных берегах одной реки. Там, дома, у меня люд живет немалый. Урожаи бережет да от твари какой, ворожбой пачканной, или люда лихого защититься пытается. И ни ворожбы не умеет, ни воев искусных не имеет. А вы? Вы горы свернуть
