— Ты что, мать, перегрелась? — Прохор убрал руку с талии девушки. Впился в нее взглядом, как будто впервые увидел.
— Да, хотелось бы понять, что ты имеешь в виду, подруга? — с угрожающей улыбкой поинтересовалась Лола.
Дело запахло жареным. Только «кэтфайта» тут не хватало!
А Тина не унималась, продолжая издевательски разглядывать Лолу:
— Фигурка у нее ничего. Одобряю твой выбор!
— Лучше замолчи… — с трудом сдерживаясь, сказал Прохор.
— Ловко ты от меня избавился! Людей нанял, спектакль целый разыграл!
— Кого я нанял? Что ты несешь?
Тина расхохоталась. До парня дошло: да это же типичная истерика! Наверное, такова реакция после перенесенного стресса. Тина между тем продолжала разоряться:
— Ну, что, сучка драная, как тебе мой мужик? Хорош, правда?
Прохор закатил глаза.
Хорошо, что Клещ не слышит — слишком занят управлением. Зато сама Лола не поленилась встать со своего места и подойти в упор к разбушевавшейся девице. Выслушав с ледяным спокойствием еще несколько оскорбительных выпадов, она вдруг отвесила Тине короткую увесистую пощечину.
Тина ойкнула и схватилась ладонями за щеки. Истерика прекратилась мгновенно. Лола вернулась на место.
— Все нормально, малышка? — мягко спросил Прохор.
Тина не ответила. Бросившись ему на шею, она тихо разрыдалась.
Автобус тем времени подруливал к базе «Вируса».
Больше всего поражала тишина. В операционном зале продолжали работать компьютеры, от рабочих мест, казалось, лишь ненадолго отошли офисные работники.
И ни одной живой души.
— Опоздали, — глухо сказала Лола.
Вчетвером они стояли посреди этого зала, который Прохор еще не видел пустым. Тина, разумеется, вообще слабо понимала, что происходит. Но хоть успокоилась, взяла себя в руки — и то хорошо. Так или иначе, они напрасно торопились, рискуя устроить автомобильную катастрофу. Принц сделал свое темное дело.
Перед глазами у Прохора проплывали лица — всех тех, кого он сам привел сюда, кто смотрел на него, как на спасителя. Полные надежды и благодарности глаза Мары, ее матери…
Выходит, он просто вел сюда этих невинных людей, как специально обученный козел ведет стадо на бойню. «Козел-предатель» — так, кажется, с грубой насмешкой называют таких особей шутники-селяне.
Предательство — вот правильное определение всего, что с ним происходит. Сначала предали его, потом он. И выхода из этого круга лжи не видно.
— Я не понимаю, — Лола первой нарушила молчание. — Зачем «мусорщикам» «неохваченные»? У них же в подчинении миллионы послушных кукол.
— А если им не подчинение нужно, а просто «чистое» мясо? — мрачно сказал Прохор. — Люди с нейрофонами — они же почти киборги, насквозь пронизанные нейронитями. А «неохваченные» — чистый продукт, не тронутый этой заразой.
— Да ну, не может такого быть, — проговорил Клещ. — Пожрать людей? Разве они на такое способны?
Тина вдруг рассмеялась, и этот смех, разносимый гулким эхом, стал естественным жутковатым фоном происходящему.
— Вы их видели, этих тварей? — криво улыбаясь, сказала Тина. — Думаете, они воспринимают людей как разумных существ? Мы для них — не разумнее муравьев, а понятия жалости у них вообще нет.
— Ты что-то вспомнила? — глядя на нее, спросил Прохор.
— Я забыть пытаюсь, — дрогнувшим голосом отозвалась Тина. — Так что лучше не спрашивай меня ни о чем.
Наступившую неловкую паузу нарушил Клещ:
— Я другого не понимаю: как это Принц успел сюда добраться так быстро, что еще умудрился организовать отправку людей? Он же не намного нас опережал.
— Возможно, есть портал, о котором мы не знаем, — предположил Прохор. — И он поближе сюда, чем тот, что в убежище Буки.
— Хотя он сам говорил: у него все подготовлено, — сам себе ответил Клещ.
— Да какая разница? — в сердцах воскликнула Лола. — Что мы теперь делать будем? Просто рукой махнем? Не успели — и ладно?
