сомнительного Средневековья.
Следующей была старуха, которую я хорошо запомнила. Судя по тому, что на левом ее глазу красовался большой синюшный фингал, который она получила явно не при дорожно-транспортном происшествии, ее сынок до сих пор находится в астрале. «Люблю мужчин, которые предпочитают коньяк!» – пронеслось у меня в голове.
– Мой сын, – гордо сказала старуха, сразу протягивая мне простыню, – рассказал мне, что встретил деву неземной красоты, очень похожу на принцессу. Под утро дева растворилась в тумане, оставив ему доказательство своей любви.
Доказательство любви содержало не одно пятно, а несколько. Такое ощущение, что на нем били особо крупных и кровожадных комаров. Или лишали невинности целый гарем. Кому как нравится. Меня приятно удивила чистота простыни. Ну, по крайней мере, она казалась не такой грязной, как предыдущие. Сразу видно, что потенциальная свекровь все приготовила заранее.
Я приложила «доказательство любви» к груди. И снова ничего не произошло.
– Я искренне надеюсь, что ваш сын встретит ту красавицу, которая явилась к нему. И будет почитать ее так же, как почитает свою матушку, – ответила я, глядя в правый глаз старухи. Левый если и открылся, то явно не до конца.
Тут же дверь отворилась, и в зал вбежал сэр Виллмарт при полном облачении Железного Дровосека, размахивая своей скатертью. Особо не церемонясь, он тут же со звоном бухнулся на колени, протягивая мне кусок ткани.
Я не сдержалась и решила его подколоть. Уж больно мне не понравился его пафос и лицемерие. Осторожно взяв ткань, я развернула ее и с усмешкой произнесла:
– Как это понимать, сэр Виллмарт? Неужто это стяг поверженного врага?
– Нет, ваше высочество. Этой ночью я спас девушку! Бедняжку похитили злые люди и пытали. Я сразил всех врагов, покусившихся на честь красавицы, раскидал их и прикончил… – пафосно и гордо сообщил всем присутствующим рыцарь.
Поверженные и «приконченные» враги стояли буквально в пяти метрах от него и смотрели на весь этот цирк ну очень нехорошими взглядами. У меня было такое чувство, что если история примет неожиданный оборот, то есть все шансы, что мне придется выбирать красивый погребальный венок и сочинять надпись на ленточке для доблестного рыцаря, павшего от рук «злых» людей.
Рыцарь отошел от трона, гордо встал вполоборота ко мне и продолжил свое повествование, наслаждаясь повышенным вниманием к собственной персоне.
– У меня не было с собой ничего, кроме скатерти, которую я вез своей матушке. Я укрыл деву этой скатертью, но она никак не могла согреться. Бедняжка вся дрожала от холода. Она прижалась ко мне, благодаря меня за свое чудесное спасение… – пафосно заявил сэр Виллмарт.
Позади меня раздался смешок. Не знаю, сколько человек его слышали, но я услышала его довольно отчетливо.
– Видать, слишком крепко прижалась… – раздался тихий голос за моей спиной.
Я так понимаю, что эта фраза все-таки была услышана и вызвала буйный восторг среди публики.
– Или хорошо благодарила… – заметила я и тут же услышала новый приступ смеха у публики. История, а точнее, манера ее преподнесения и наши комментарии пришлись по вкусу публике, явно недолюбливающей рыцарей «без страха и упрека».
– Она прильнула своими губами к забралу моего шлема, запечатлев на нем долгий поцелуй! – вдохновенно врал сэр Виллмарт.
– В мороз… – заметил дядя. Опять раздался взрыв хохота. Судя по всему, у многих был опыт лизания металла на морозе. Каюсь, я тоже не без греха.
– Я тогда сказал ей: «О, прекрасная дева! Неужто скромный рыцарь заслуживает такой чести?», на что она ответила мне: «О, мой спаситель! Я буду твоей, и никто другой мне не нужен! Я предпочла бы умереть от холода на твоих мужественных и сильных руках!» – вздохнул сэр Виллмарт, и тут же продолжил: – Я выкрикнул ей: «О! Прошу вас! Не умирайте! Что мне нужно сделать для того, чтобы спасти вашу жизнь? Я готов на все!» И тогда она сняла с меня шлем, доспехи и сапоги, отстегнула меч и скромно ответила: «Я не хочу принадлежать никому другому! Пусть судьба рассудит нас! Никто не достоин чести сорвать мою розу…»
– На морозе… – снова заметил дядя, зевнув.
Я собрала губы в трубочку, чтобы не рассмеяться.
– Я хотел расстелить свой плащ, но он был разорван мечами врагов. И тогда я расстелил простыню… тьфу ты… скатерть, которая и стала единственной свидетельницей этой страстной ночи! Я помню ее жаркие и сочные губы, которые целовал, помню ее прекрасное тело, которое извивалось на простыне, тьфу ты… на скатерти. Я слышал ее сладкие стоны и понимал, что отныне мое сердце принадлежит только ей одной. Ее нежные руки… – продолжал сэр Виллмарт, несмотря на запоздавшие советы, которые давали особо наглые присутствующие. – ?А потом я услышал топот копыт. Это целый отряд рыцарей бросился на ее поиски! – воскликнул сэр Виллмарт. – Она сказала, что ей пора возвращаться домой. «О нет, дорогая моя! Я не смогу жить без тебя!» – выкрикнул я. «Пусть доказательством нашей любви будет наше ложе среди снегов!» – крикнула она мне в ответ. Ее слова уносил ветер! «Ищи меня в замке!» – кричала она, рыдая. «А как я узнаю тебя? Я не разглядел твоего лица под покровом ночи!» – крикнул я ей вслед.
– Я бы не стал так рисковать, – заметил дядя, вызвав очередной взрыв хохота.
