скажу больше. Она мне подходит. В моем лице ты получишь самого верного адепта, если уж дело на то пошло! Но не нужно стесняться… Ложь, убийство, предательство – все может быть оправданно ради высшей цели. Не забудь написать в конце своей книги об этом. А может быть, ты расскажешь об этом своему брату? Он будет очень рад такое услышать.
– Нет! Я отрекся от всего, что у меня было! У меня нет больше дома, нет родных… И брата тоже нет… – ответил Ленс, снова сплевывая кровь.
– Да ну! А не ему ли ты недавно отправил письмо? Он очень переживает за тебя, хотя я бы на его месте предпочел, чтобы ты сдох где-нибудь в канаве, – отозвался дядя, сжимая мое плечо. – Паршивая овца в стаде, гнойник на родовом древе, позор, а теперь уже окончательный, всего рода, запятнавший себя убийством. Как только ты здесь появился, я навел о тебе справки. Ты пытался бежать из Империи через Арианон. Но, увидев такую «несправедливость», решил обратить на нее внимание короля. За это и просидел пять месяцев в тюрьме Арианона. Тюк соломы вместо пуховой перины. Отличная альтернатива для брата самого императора.
– Я отрекся от всего этого… – прошептал философ, с ужасом глядя на Демона. – Мне это не нужно… Но, познакомившись с принцессой поближе, я написал брату в надежде, что он восстановит все мои титулы и, смогу жениться на ней. Но ответа я не получил. Я тогда понял, что брат не хочет больше иметь со мной дела. Я мечтал вырвать ее из твоих лап, Эссен Даэль, человек, лишенный чести, титула и трона. Я мечтал о том, что она станет моей. Именно из-за нее я готов был вернуться в семью. Я мог бы дать ей все, что она пожелает! Любой ее каприз был бы исполнен, любая прихоть… Я бы боготворил ее, целовал ее след, преклонялся бы перед ней! У меня было бы достаточно власти и денег, чтобы сделать ее счастливой! Но она отказалась. Отказалась от всего, что я бы мог ей дать.
– Мог… Хорошее слово. Мне оно очень нравится, – заметил Демон. – Тебе только любовные романы писать. Я бы с удовольствием почитал.
– Я мог бы дать ей гораздо больше, чем мог бы дать ей ты! – обиженно воскликнул Ленс.
– О! Ты явно недооцениваешь мои финансовые возможности! Только никаких денег не хватит для того, чтобы исправить то, что ты сделал, – ответил дядя, прижимая мою голову к своей груди. – А теперь, философ, молись своему Провидению, чтобы она выжила! Потому что если с ней что-то случится, я казню тебя собственными руками, а твою голову отправлю твоему брату на золотом блюде вместе с данью! Стража! В камеру его! В королевскую! И обращаться с ним как подобает… принцу.
Сериал «Тайны Мадридского двора» по сравнению с Арианоном – просто скучная повесть без единой интриги с линейным сюжетом и унылыми актерами.
Как только Ленса увели, дядя достал из кармана письмо и, усевшись в кресле, прочитал его вслух:
Дядя скомкал это письмо и швырнул в тлеющий камин.
– Что ты делаешь? – спросила я, пытаясь осознать все, что только что произошло.
– Спасаю принцессу Арианона от брака с дураком! Как бы сказал заботливый отец в таком случае? Только через мой труп! – усмехнулся Демон. – Я попросил одного своего слугу взять деньги и перстень. Он нашел время и подошел к нашему дорогому философу. Скажем так, я сыграл на опережение, опасаясь, что кто-нибудь додумается до этого раньше или бедняга сам решит проявить инициативу. После долгого разговора наш дорогой Ленс согласился помочь «неизвестному господину» в осуществлении его ужасного плана. Я долго думал, какая же сумма соблазнит нашего философа? Сколько стоят его моральные принципы? Мелочиться не хотелось. И надо сказать, что у нашего доброго малого аппетиты еще те… Но жизнь принцессы, как выяснилось, бесценна только для меня. Наш дорогой философ оценил ее в тридцать три тысячи золотых. Я готов был заплатить в несколько раз больше. Я готов был ради интереса дойти до таких сумм, которые в голове не укладываются, но скромность – это, судя по всему, одна из ключевых добродетелей, поэтому Ленса вполне устроило скромное вознаграждение. В перстне действительно был яд, но не смертельный. Он лишь вызывал легкое недомогание, похожее на сильное опьянение. Я бы мог предупредить тебя, моя дорогая, и попросить разыграть эту сцену, но, увы, я подумал, что так натурально сыграть у тебя не получится.
Я вздохнула. А ведь действительно взгляд цеплялся за странные мелочи, которые я вроде бы и замечала, но при этом не придавала им никакого значения. Откуда у простого «паренька из народа» такие глубокие познания в философии и умение так правильно и грамотно излагать свои мысли? Почему «паренек из народа» привык заходить в мою комнату, как к себе домой? Почему он откровенно фамильярничал последнее время, обращаясь со мной на «ты»? Это умение держать себя, эти заявления, эти руки, которые никогда не знали физического труда. Да, стоило догадаться, что философ явно не «выходец из народа», которого он и сам боится до судорог.
– А теперь, дорогая моя, тебе стоит немного поболеть для приличия. Сейчас я напишу то, что выманит Лиса из его норы! И если его брат представляет для него хоть какую-нибудь ценность, он примчится сюда быстрее ветра! – ответил дядя, доставая бумагу и чернильницу.
Я чуть не заплакала от такого развития событий. Как только в моем сердце уже почти окрепла надежда на счастливый исход, как вдруг на тебе!
Глава 18
Братья по-разному, или Уроки соблазнения
