– Весело там у вас… – невпопад произнёс Макс.
Как же он по-глупому подставился! Да ладно бы сам. Отделался ушибами, поломанной ногой, да и всех-то делов. Самолёт жаль! Но ещё хуже, что он своей выходкой вышел на такой уровень, что даже представить страшно! Подставил таких людей, что… что лучше бы провалиться ему от стыда вместе с этой кроватью, да на самый низ, в тёмный подвал. Чтобы никто не смог его там разыскать да бросить в лицо справедливое обвинение – кто доверил этому идиоту корабельный Су-33? Кто вообще когда-то решил, что он достоин летать? Где та глупая акушерка, что дала путёвку в жизнь этому существу с фамилией Королёв?
– …ненцы к нам частенько наведываются. То оленя на обмен, то шкурки. Я одному говорю – привези мне…
– У тебя телефон есть?
– Хорошо б я жил, если бы у меня был телефон! – хмыкнул Миша. – Времени у меня на сборы не было. В чём был, в том в санрейс и запихнули. Тебе позвонить кому-то надо?
– Новости бы глянуть.
Как там у классика – полжизни за коня? Макс готов дать столько же за последний номер газеты! Одним бы глазом по передовице пробежаться! Или взглянуть на новости в интернете. Не может быть, чтобы о нём не написали. Сам он телефон в полёт никогда не брал, о чем впервые пожалел. Как бы сейчас было кстати это маленькое, но такое информативное окно в мир. Он закрыл глаза, и опять поплыли под куполом облака. Ветер играл с ним, то подбрасывая вверх, то проваливаясь вниз к серым сопкам. А когда казалось, что ещё чуть-чуть и он побежит по их грязным склонам, он снова взмывал ввысь, в слепящий глаза снег. Мысли метались подобно ветру, нарушая череду событий и сваливая всё в одну кучу. Теперь Трофимов. Как он там сказал? Есть у норвегов на тебя планы. На материк хотят отправить. Если бы не буран, то уже отправили. Метеоролог сказал бы так: буран – всего лишь перетекание воздуха, вызванное низким или высоким давлением. А Макс наделил бы его мистическим свойством вмешиваться в судьбы людей, даря им надежду или же, напротив, её отбирая. Буран его покалечил, но он же дал спасительное время. А потом вдруг, вздымая тучи снега и хлопая лопастями, засветился изнутри прожектором. Как призраки из тьмы возникли морпехи с разрисованными лицами, в лихо заломленных беретах. На фоне их теней пролетают мимолётной немой картиной перекошенные ужасом шахтёрские лица. Рождённые бураном демоны хватают Максима со всех сторон и через мгновение исчезают. И всё! Будто и не было ничего. Не более чем игра всё того же таинственного бурана.
– У вас, на Новой Земле, наверное, частенько метёт?
Макс прислушался. Миша подозрительно молчал. Только сейчас Максим обратил внимание, что давно уже не слышит смеющегося, тарахтящего и фыркающего фона. Он повернул затёкшую шею и усмехнулся. После вынужденного молчания Миша быстро выдохся и теперь крепко спал.
Что там дальше? С того злополучного полёта прошло уже четыре дня. Почему его никто не терзает объяснительными? Никто не требует рассказать обстоятельства? Пожалели сломанную ногу? Хотят дать прийти в себя? Вряд ли. Мишу вон как за медведя мучили. А тут такое ЧП, и никого.
Макс покосился на висевшие над дверью часы. Время к обеду. Как привезут, нужно обязательно вытрясти хоть какую-то информацию. Пусть даже газету, но лучше бы выпросить что-нибудь с доступом в интернет.
За дверью, в коридоре, послышались шаги.
– Эй, кто-нибудь! – позвал Максим.
Прошли мимо. Он извернулся к своей прикроватной тумбочке и заглянул в ящик. Может, повезёт на какую-нибудь свежую газетёнку? Нет, пусто. Даже медицинского справочника, как у Миши, не оказалось. Макс повалился на подушку и застонал. Какая же это пытка – неизвестность! Чувствуешь, что заварил кашу, оказался в центре событий, но при этом находишься в полном неведении!
По коридору опять кто-то шёл, и не один. Как минимум двое тихо переговаривались, приближаясь к его палате. Ещё чуть-чуть и пройдут мимо.
– Да зайдёт ко мне, в конце концов, кто-нибудь?! – заорал Макс. – Или я в пустыне?!
Дверь открылась, и он вдруг понял, что мог бы и не орать. Потому что на этот раз целенаправленно шли к нему. Первым вошёл доктор, в накинутом халате поверх кителя. А за ним… за ним Гена Шатов! Чёрт, кто бы мог подумать! Макс затрясся на растяжках, как узник на колючей проволоке. Геночка Шатов! Генка-Крокодил! В жизни не смог бы представить, что встретит здесь Гену, но от этого радость была ещё больше.
– Ге-ена-а! – глупо улыбаясь, затянул Макс. И чтобы удостовериться, что это не навеянный наркозом мираж, ещё глупее спросил: – Ты-ы?
В ответ Гена сдержанно кивнул, затем не выдержал и подмигнул. Покосившись на спящего Мишу, он обратился к доктору:
– Было указание, чтобы его положили в отдельную палату.
– В отдельных палатах от полковника и выше, – возразил доктор.
– Не тот случай, – парировал Гена. Затем, не взирая на то, что у него всего лишь капитанские погоны, а у доктора погоны гораздо выше, повелительно указал на дверь. – Оставьте нас.
Как же изменила Гену новая служба! В глазах сталь, в голосе свинец. Что ни слово, то пудовая гиря! А ведь из их троицы он был самый скромный и тихий. В отличие от взрывного Макса и обидчивого Кирилла, удивительно непробиваемый, с нервами, обтянутыми шкурой носорога. Плюс к этому из них самый умный и с ошеломляюще феноменальной памятью. На спор Гена дважды читал таблицу выигрышных облигаций, затем, не подглядывая, воспроизводил её вслух, ни разу не ошибившись ни в одной цифре. А ещё неплохо играл на гармошке, за что, по совокупности с именем, получил прозвище
