– Ну?! – Шак встряхнул его, словно давая последний шанс, затем пальцы на шее усилили хватку.
Дальше Свимми не выдержал и кивнул в сторону четвертого отсека. Опустив на ноги, Шак брезгливо похлопал его по щеке, затем направился в корму, не ожидая увлекшейся люком подмоги. Он шел, и водонепроницаемые двери гулко отзывались на его удары. Разлетелись в стороны оказавшиеся на пути стол и стул, из которых Святоша соорудил молебник. Нога зацепилась за комингс, и брючина с треском распоролась ниже колена. Шак этого не заметил. Ему был нужен Гай, а остальное не имело значения. Ворвавшись в шестой отсек, он как от назойливой мухи отмахнулся от преградившего путь Тобиаса, отшвырнув его под трап, а затем они встретились лицом к лицу. Гай с разинутым ртом, Шак со стиснутыми зубами. Гай попятился к дверям седьмого отсека, выставив перед собой свое оружие, усеянное кривыми гвоздями. В ответ Шак лишь ухмыльнулся.
– Ты захотел перемен? – он медленно наступал, отжимая Гая в угол. – Вот они, уже и наступили! Отчего же ты не радуешься?
Пятясь, Гай взмахнул палкой, пытаясь сохранить дистанцию, но Шак даже не стал уворачиваться. Подставив руку, он осклабился, взглянув на впившиеся в тело гвозди, выдернул и бросил оружие Гая к ногам.
– Что теперь?
Что делать дальше, Гай не имел ни малейшего представления. Дальше ему был конец! Противостоять Шаку в открытой схватке – все равно что пытаться выбить люк в рубку собственной головой. По инерции Гай продолжал отступать, завороженным взглядом сопровождая приближающиеся тяжелые шаги. Заметив за спиной открытую дверь, он сместился влево, отходя в седьмой отсек.
– Стой! – разгадал его маневр Шак и рванул наперерез.
Гай оказался проворней. Нырнув в проем, он тут же вскочил, чтобы задвинуть рычаг. Но не успел схватиться за ручку, как мощный удар отбросил его от двери. Шак вошел следом и закрыл дверь вместо него.
– Перемены всегда к худшему, Гай, – наступал он, осматриваясь по сторонам. – Не это ли я тебе говорил еще совсем не так давно? Не желай перемен – эту науку ты узнаешь на собственной шкуре. И никогда не отказывайся от моих предложений. Я дам тебе время пожалеть о своей ошибке. Нужно было переходить ко мне, когда я предлагал. А теперь я буду убивать тебя медленно, чтобы каждое мгновение, проведенное в муках, ты проклинал себя за свой отказ.
Выбор у Гая был невелик – в любом случае умереть, с разницей лишь в том, как – мучительно или быстро. Он выбрал второй путь. Гай перестал отступать, замер, собирая в кулак все свое мужество, затем бросился вперед, нацелившись Шаку в шею.
Внезапно пол качнулся и ушел из-под ног.
Глава девятая
Перевернувшийся мир
Желудок подскочил к горлу, будто Гай падал в пропасть, и миллионы запахов разом обрушились со всех сторон – резких, сладких, тонких! Яркое солнце полыхнуло в глаза огнем. Ослепительная зелень ошеломила избытком и пресыщенностью. От первого, обдавшего холодом легкие, вдоха голова пошла кругом. Раскрывшееся небо над горизонтом было ясное и голубое. Гай взмахнул кулаком и ударил в пустоту. Невидимый Шак где-то рядом! Гай резко обернулся, готовый к удару в спину.
Всего этого нет! Он по-прежнему в седьмом отсеке, а враг рядом! Это все обман, иллюзия, мираж! Он уже подобное видел, тогда, с Ульрихом! Гай еще раз рубанул воздух, затем прислушался. Так легко его не обмануть! Если глаза ему отказывают, то подкрадывающегося Шака он услышит по шагам.
Удивительно шелестели кроны деревьев, раскачиваясь из стороны в сторону. Ажурный папоротник отозвался на движение воздуха легкими кивками. Кажется, это дуновение называется ветром? Гай шумно выдохнул и обвел вокруг себя обезумевшим взглядом. Он знал, что происходит! Тобиас объяснил все доходчиво и понятно. Что он там говорил о искаженной реальности? Между происходящим миром и его мозгом внесли ошибку? Или глазами и мозгом? Да какая разница! Его на это не поймать!
– Шак! – заревел он, озираясь вокруг. – Где ты, Шак! Покажись!
В ответ лишь вновь качнулся папоротник, да ветер лизнул лицо. Лишь лицо. Не торс или руки, а исключительно лицо. Если уж он витал вокруг, то должен был остудить все разгоряченное тело? В душном трюме Гай избавился от разорванной рубашки и оставил только брюки да ботинки с каблуками в окантовке пластикового каучука, из положенной переписчикам униформы. Так что уж если иллюзия прохлады, то, извольте, для всего тела! Затем он увидел собственные ладони и понял, в чем дело. Они были затянуты в темно-серую, облегающую матовую пленку, скрывающую руки от пальцев до плеч. Да что там руки! Он весь был обтянут этой пленкой, словно второй кожей. Она обволакивала его мягко, невесомо, от макушки до пяток, повторяя каждый изгиб и выступ. Открыто было лишь лицо.
Время шло, а Шак не появлялся. На Гая никто не нападал, не бросался, стараясь сбить с ног, и тогда он осмелился оглядеться вокруг. Далеко внизу широкой, извилистой лентой сверкала река. Берега ее казались неприступными из-за теснившихся друг к другу огромных сосен, рвущихся в небо стройными иглами. Нижний ярус утопал в куполах зеленых папоротников с красными пятнами спрятавшихся в них цветов. Гай стоял рядом с вершиной холма. Вниз убегали покатые склоны, местами переходящие в обрывы, с вывернутыми наизнанку гранитными глыбами. Еще ниже холм терял крутизну и исчезал в густом тропическом лесу. Отдельные деревья ползли вверх по склону, но это было исключением. Главным достоянием холма казались густые папоротники да копны высокой травы ядовито-зеленого цвета. Ветер упруго толкнул в грудь, и тогда Гай сделал пару шагов вниз, к кусту с тонкими ветками и рассеченными
