новгородскими и киевскими землями, с юга будет напирать Византия. Не думаю, что базилевс примирится с потерей богатой провинции. В любом случае тысяча лет войны для твоего царства не станет подарком, да и выдержат ли твои потомки такое давление со всех сторон? У всех твоих возможных соседей будет огнестрельное оружие, это новгородцы, киевляне и ромеи. Между прочим, в случае движения на восток к огромному океану, с севера, запада и востока, врагов у тебя не будет, по крайней мере, сильных врагов. Да и путь на запад, в Паннонию, не на много короче дороги на восток. Третий путь, на юг, самый короткий, всего пара тысяч вёрст, но самый трудный, достойный истинных мужчин, – продолжал выкладывать карты уралец, – убедись, он в три раза короче восточного пути и вдвое западного. Более того, уже через тысячу вёрст движения на юг, встретятся богатые и тёплые земли, там сейчас, среди зимы, цветут розы и созревают диковинные плоды. Но не дай себя обмануть, истинного богатства ты там не найдёшь. А часть тех земель подвластна казарам. Я предлагаю летом продолжить путь дальше на юг, через высочайшие горы и глубокие ущелья. Некогда по этим горным тропам шли отряды великого завоевателя Александра Македонского, покорившего половину мира, его иногда называют Искандером Двурогим.
Если ты рискнёшь перевалить горные хребты, повторить поход Александра Македонского, перед уграми откроется огромная долина реки Инд, населённая трудолюбивым и богатым народом. Там ты легко захватишь города с золотыми статуями, горами самоцветом и пряностей, обилием красивых женщин и диковинных животных. Там вечное лето и враги смогут напасть на тебя только с двух сторон, с востока и запада. Северные горы смогут преодолеть немногие, достойные твоих воинов враги. Путь на север, к Ледовитому океану, я не рассматриваю, – уралец свернул разложенные карты, – там леса и болота да уральские крепости. Но, если ты выберешь юг, я помогу тебе достать пушки, обучу пушкарей и пройду с тобой до южного океана. Я там хочу поселиться и буду рад, если моя дорога будет тебе по пути. Другие направления мне не интересны, я вернусь в Уральск. Однако я не только умею стрелять из пушек, но и знаю, как приготовить заряды для них. В дальнем пути твои войска не будут терпеть нужды в пушечном припасе. Если нам будет по пути, конечно.
Долго разговаривал с Мадьяром Олег, вкладывая всю свою силу убеждения в слова, чтобы добиться необходимого себе решения вождя. Весь свой немалый опыт общения с людьми, опыт управления и невербального воздействия на собеседников вложил Олег в беседу с вождём будущих венгров. Как говорится, мастерство не пропьёшь, через полтора часа разговора Мадьяр начал склоняться к нужному решению. Возможно, повлиял и тот фактор, что в словах Олега не было фальши, он говорил совершенно искренне, не сказав ни слова лжи. Многие люди такие тонкости чувствуют, особенно в среде кочевников, привыкших подмечать самые мелкие детали и оттенки природы и человека.
Утром, с самого рассвета, Белов, уверенный в решении Мадьяра, уже был в крепости, где проверил схованные пушки, все стволы на месте. Узнать, кто их принёс, для чего, опытному сыскарю не составило труда. В обед он уже сидел в гостях купца Налима, оправдывавшего своё скользкое имя. Купец ни в какую не соглашался продать пять пушек с порохом, не прельщался мехами и не опасался воеводы. Все аргументы упирались в то, что эти пушки официально были переплавлены два года назад в Биляре, о чём имеется заверенный документ. Торговля списанным оружием не изобретена российскими прапорщиками, как убедился Олег на живом примере. Единственное, что он сделал после такого заявления, лично проверил все стволы и нашёл их пригодными для использования, хорошие пушкари в Биляре. Пережимать в подобных делах опасно, но Белов рискнул. Он разложил на столе рацию, прихваченную, собственно, для обмена на пушки, но отвергнутую Налимом. Привычная настройка и прослушивание позывных соседних городов не испугали торговца, у него вдоль стены стоял радиоприёмник. Зато слова уральца в микрофон привели торгаша в шоковое состояние.
– Уральск, ответь Тобольску, Уральск, Тобольск на связи, – повторил Белов привычные фразы, ожидая ответа. Он внимательно наблюдал за купчиной, насторожившим уши.
– Тобольск, Уральск на связи, кто у рации, не узнаю? – раздался ответ из столицы, от которого торговец побледнел и схватился руками за столешницу.
– На связи свободный разведчик Олег, позови дежурного командира, срочно, – уралец продолжал наблюдать за реакцией Налима, пытавшегося что-то сказать, но глотавшего воздух судорожным горлом.
– Командир на обеде, будет через полчаса.
– До связи, выйду позднее, – отключился Олег, не сомневаясь в успехе своего шантажа. Даже вороватому купцу стало понятно, что этот разведчик имеет возможность в любую минуту сдать его властям. И не командиру Тобольской крепости, который с Налимом хорошо знаком, а прямо в Уральск, главным безопасникам. Те Налима не знают, однако их указания тобольский комендант выполнит быстро, вне зависимости от дружбы с купцом. А за воровство пушек, даже средневекового образца, если не казнят, то наложат такую виру по Уральской Правде, век Налиму не выплатить. Придётся жадному купцу до смерти отбойным молотком в шахтах трудиться.
– Ну как? Последний раз предлагаю обменять все пушки на мою рацию, – наклонился Олег к торговцу, тот дважды кивнул, обречённо выдыхая:
– Пойдём грузить.
Белов поторопил с погрузкой орудий и порохового запаса с ядрами и картечью, лично под руку с купцом сопроводил четверо саней до стойбища, где и передал Налиму свою рацию. Но не забыл заставить торговца написать купчую, в том, что тот обменял уральцу Олегу пять пушек с припасом на рацию. Эта купчая гарантировала мирное будущее обеим сторонам, продажа раций в частные руки была так же запрещена, как частная торговля пушками. Купец потому и не сопротивлялся более, что смекнул об этом. Когда Налим уехал на санях обратно, его задумчивый вид навёл уральца на мысль, что торговец уже продумывает, как выгоднее сбыть рацию.
