выделенные земли и составим грамоты на владение. Сейчас отдыхайте и набирайте себе воинов.
С баронами Олег разговаривал долго, обсуждая вопросы ближайшего обустройства, совместных действий против арабов и возможных провокаций, подручных князя Мадьяра. Обсуждали пути передвижения войск и пушек при нападении арабов с запада, необходимость в припасах и мастерах. Ракоци согласился с выгодой расширения посевов на своих землях за счёт посадок картофеля, томатов, уральской пшеницы (той самой, что когда-то попала в прошлое вместе с Беловым, в разы урожайнее местных сортов) и других культур, как местных, так и привезённых с Урала. А перспективы развития скотоводства привели его в восторг, что может быть ближе кочевнику, нежели табуны коней и отары овец? Там же, на севере, в ближайшее время Олег планировал открыть консервный цех по производству тушёнки. Мастера из Уральска обещали выстроить консервный цех и наладить производство стеклянных банок в течение пары месяцев. Но это всё в перспективе, сейчас хватало хлопот с обустройством и обучением нескольких сотен подростков, приведённых из новых земель графства.
После небольшого отдыха новоявленные дворяне с навербованными воинами отправились на места своих владений, в сопровождении графа и его чиновников. Главой секретариата у Олега стал Радык, молодой парень из первых подростков, набранных два года назад в Пешаваре, он бегло разговаривал и писал по-уральски, обладал отличной памятью и оригинальным мышлением. Из той полусотни в графстве прижились двадцать три человека, двенадцать были весьма перспективными ребятами, никто, понятное дело, возвращаться в Пешавар не собирался. Все, кто хотел вернуться обратно в горы, под разными предлогами давно вернулись, часть просто дезертировали.
Объехали новые владения графа довольно быстро, несмотря на огромную площадь, примерно двести на триста вёрст, городов на территории оказалось всего пять, три из них – Утхал, Бела и Колва, стояли на торговом пути, протоптанном ногами верблюдов за сотни лет. Ещё один городок обосновался на побережье, в устье реки Хингал, потому и назывался Хингалдеж, его Олег не передал барону Ракоци, оставил в своём подчинении. Земли барона начинались на сорок вёрст севернее, на границе большой долины. Последний городок стоял на пути в Персию, на самом северо-западе приобретённых земель.
Поразило обилие растительности, джунгли затягивали проложенный путь на глазах. Только в предгорьях, между долинами реки Хаб и Хингал, в сотне вёрст от побережья, экспансия тропиков заканчивалась переходом в саванну, вполне пригодную для разведения скота и земледелия. Река Хаб стала естественной северо-восточной границей завоеваний уральцев, а город Ормара пока обозначил западную точку графства. Баронам Олег оставлял для хозяйственных работ по двести пленных арабов, об освобождении которых не шло речи, даже попыток выкупа со стороны родственников не было. В принципе, с местными средневековыми скоростями, родственники начнут прибывать через пару месяцев, не раньше. Простые бояре получили полсотни арабов каждый, со строительным инструментом. Проблемы вербовки кузнецов и строителей Белов оставлял на новоиспечённых дворян, не дети – разберутся.
В городах граф принял вассальную клятву населения, заменил часть гарнизонов, определил налоги, ставшие на четверть ниже, нежели под владычеством арабов. Пришлось укрепить городские стены своими пушками, пусть старыми, но вполне работоспособными. Оставил Олег в городах своих наместников с чёткими инструкциями и обязал еженедельно присылать отчёты по давно разработанной форме. Опыт управления у графа имелся достаточный, худо-бедно, целым царством руководил. Хотя не так и худо, если подумать, после исчезновения Белова Уральское царство не развалилось, в отличие от империй Аттилы и Александра Македонского.
В ходе описания создавшихся внешних западных границ графства Олег не забывал проводить работу в деревнях. Там, в селениях земледельцев, где проживали девяносто девять процентов подданных графа, остались прежние старосты. Они получили единственную инструкцию: гнать в шею всех мусульманских, христианских и прочих проповедников. Кроме священников государственной уральской религии. За вред, причинённый священнику, были обещаны самые тяжкие кары, в соответствии с Уральской Правдой. Учитывая, что ради поднятия авторитета Олег взял с собой Мурзика, впечатление на крестьян ручной тигр произвёл достаточное, чтобы народ не возмущался сменой власти. Да и кто будет возмущаться из простых людей снижением налогов? Именно тогда, в одной из деревень, граф обратил внимание на обилие фикусов, чей сок в высохшем виде поставляли в графство купцы для получения аналога резины. Почти сразу Белов заменил половину налогов поставками высушенного сока этих фикусов. Подобным новшествам селяне оказались рады, сохраняя значительную часть урожая для себя, в обмен на никому не нужный сок. Графство же получило неисчерпаемый недорогой ресурс для торговли с Уральским царством и собственного технического развития.
Вернулся в замок Олег ранней весной, в конце февраля, в разгар зимних штормов, приятно удивлённый выросшим за время отсутствия городком мастеров, к западу от замка, на захваченных землях. Царские мастера наладили производство кирпича и его обжиг, из него и выстроили свои дома, в отличие от бамбуковых хижин аборигенов. Причём с русскими печами, как положено. Зато вторые этажи домов оформили в тропических традициях, с огромными окнами, продуваемые насквозь, с гамаками на больших верандах. Как оказалось, строительством североуральцы занялись не от хорошей жизни, активная деятельность мастеров исчерпала все запасы железа и меди в замке. Небольших поставок из северных районов Венгрии, которые сплавляли по реке Инд из Пешавара и окрестностей, вполне достаточных раньше, не хватало в связи с возросшими потребностями промышленности графства. Производство мощных паровых машин остановилось, стали едва хватило на десяток пушек на колёсном ходу.
Североуральцы предложили Олегу купить рудники на севере, в Сулеймановых горах, где добывали железо, там они обещали за считанные месяцы выстроить домны и завалить графство недорогим железом и чугуном. Сам он не возражал, если бы такие не сущие пустяки, как отсутствие средств на
