разговор Яхан и, подмигнув хозяину, продолжил вкрадчивым тоном: — Разных желаний. В том числе и тех, которые не слишком одобряются Большими людьми. Вот мы как раз на таких и работаем.
Трой бросил на Ящерицу благодарный взгляд. Молодец парень. Быстро среагировал. Однако реакция хозяина оказалась совсем не той, на которую можно было рассчитывать после таких заявлений.
— В-вы… — дрожащим голосом произнес он с выражением дикой надежды на лице, — вы привезли усль?
Трой с Ящерицей переглянулись.
— Усль? О чем ты, добрый человек?
Трактирщик нетерпеливо махнул рукой и торопливо заговорил:
— Не надо, я знаю. Мне сам Тутрикм говорил, что скоро будет поставка. Буквально на днях. А мне усль очень нужен, очень. Жена без него заснуть не может. А если вдруг засыпает, так сразу же просыпается и кричит. Жуть как кричит. Потому ни я, ни жена ночью спать не можем. А нам ведь работать надо. Народ обслуживать. У нас таверна известная — вся округа к нам ходит. Вы не смотрите, что сейчас народу нет, вечером тут не протолкнуться будет. Да к нам даже, бывает, Большие люди заходят. И какие! Сам Фыхкаг у нас как-то обедал… А жена, если без усля, так совсем никакая. Или даже того худее — третьего дня еле успел ее из петли вынуть. Уже даже почти бочку оттолкнуть успела. Чудом добежал, с такой-то ногой…
Трой с Яханом переглянулись, после чего герцог Арвендейла осторожно поинтересовался:
— А что у вас случилось?
Трактирщик удивленно воззрился на него, почти сразу же у него на лице нарисовалось понимание.
— А, ну как же, ну как же… вы ж не местные… — И он горячо заговорил: — Мы заплатили все, все налоги, совсем все. Более того, наши старшие, Иттиль и ее брат Умтур, ушли в Ахлыг-Шиг добровольно! — Тут голос трактирщика начал звучать с надрывом: — Шаманы очень ценят тех, кто согласился стать жертвой добровольно. Так что мы получили освобождения от мясного налога на двенадцать лет! Сам Старший шаман Ивхыг выдал нам индульгенцию!! — Тут трактирщик дрожащей рукой схватил стоящий на столе стакан с пивом и одним глотком осушил его. Несколько мгновений он сидел, отдуваясь и тяжело дыша, а затем его плечи опустились, и он заговорил уже глухо: — Ивкиль все называли Солнышком. Она и была им. Веселая, смешливая, всегда с улыбкой. Ее голос звонким колокольчиком разносился по всей улице. Не было никого, кто посмел бы ее обидеть. Наоборот, наши соседи сами набросились бы с палками на любого, кто только лишь бросил злобный взгляд в ее сторону. Ее все любили. Все… — Он снова тяжело, со всхлипом вздохнул. — Они приехали из столицы. Старший шаман и двое учеников. Ивкиль как раз побежала к матушке Умитее за молоком. Жена собиралась делать уфту, а молока, чтобы запарить зерно, как на грех не оказалось. И Ивкиль сама вызвалась сбегать принести. Она уже возвращалась, когда они, они… — Трактирщик всхлипнул, а сидевшая рядом со стойкой женщина завыла в голос. Трой с Яханом окаменели.
— Они даже не стали ничего смотреть или спрашивать. Просто взяли мою девочку и-и-и… — Он гулко сглотнул и закончил уже еле слышным шепотом: — Когда я прибежал в Хилл-холл, они уже выпотрошили ее и, насадив на вертел, поджаривали над очагом. Она… она уже даже подрумянилась… — Он замолчал. Трой сидел окаменев. Лицо Яхана превратилось в застывшую маску. Страшную маску… Несколько минут в таверне висела абсолютная тишина. Даже угли в очаге отчего-то перестали трещать и постреливать. А потом трактирщик вздохнул и заговорил как-то уже более спокойно и уныло:
— Они тогда сильно ругались, кричали, что мяса мало, и потому еще отрубили мне ногу. По колено. Но я бы отдал обе и целиком, если бы это могло вернуть мою доченьку. Они ведь даже не стали смотреть мои бумаги. А я ж все принес, все. И на уплату, и от Старшего шамана, и из магистрата опять же, а они… — И тут же заговорил на другую тему, причем куда более нервно: — Так что мне усль край нужен. Я даже подороже могу купить, если что. Не намного, но… Так как, продадите? Или уже Тугрикму все сдали? — Его глаза лихорадочно ощупали их фигуры и впились в лежащие рядом мешки. Яхан бросил на Троя вопросительный взгляд. Тот пока никак не отреагировал. Он еще не понял, что и как надо делать в такой ситуации. В принципе кое-какой толк от захода в таверну был. Они узнал имя одного из криминальных главарей этого города. Причем Толстая Лубвь, как ему помнилось, упоминала его в числе тех людей, которые были ей должны. Так что первую ниточку они, так сказать, ухватили. Но вот что делать с трактирщиком? Просто уйти? А как он на это отреагирует? Вполне может вцепиться и разораться. Трактирщик же все продолжал говорить:
— …и это еще ладно, если просто повеситься. Я другого боюсь — не дай Благословенная Шиг, кто из Уважаемых Больших сюда зайдет. Она… — Тут трактирщик едва не задохнулся от возмущения: — Она же может их оскорбить!
14
— Вот, угощайтесь, госпожа! — Человек, обратившийся к эльфийке, протянул ей глиняную миску и уставился на нее восторженным взором.
Свириниэль мягко улыбнулась и, протянув руку, взяла миску, наполненную странным варевом, включающим в себя растительное масло, орехи, мед, пареную крупу и еще полдесятка других ингредиентов растительного происхождения. Именно так, по мнению аборигенов, и должна была выглядеть «настоящая эльфийская еда». Откуда они только про нее вообще узнали?.. Впрочем, несмотря на то, что внешний вид данного продукта был крайне
