— Я хочу кушать. У тебя есть кушать?
— Посмотрим, должно где-то быть. Ты давно тут бродишь, сколько дней?
— Раз, два… три! — Девочка загнула три пальца на руке.
— Ого! И чем ты питалась?
— Я брикет с собой взяла. И клюкву собирала, там растет у воды. Еще поймала сверчков… Ого! Это ты тут живешь? Такой большой дом!
Мое тело показалось из-за горизонта.
— Да, я тут живу. Внутри этой штуки. Я этой длинной штукой кушаю скалы. Сейчас ты залезешь в кабину. Шагай, не бойся.
Ребенок вдруг прижался к коптеру, боясь спрыгнуть на ступеньку. Судя по датчику вибраций, Астра дрожала.
— А я вспомнила, что в сказке про Кышство, про злых роботов, рассказывается, что мальчика Макса заманили в логово к большому роботу игрушками, и тот его проглотил, дверь закрыл и переварил.
Проклятые людишки. И дети у них несносные, непослушные. Надо использовать более строгий тон.
— Астра, твои родители беспокоятся о тебе. Нужно согреться. Шагай, а то скоро совсем замерзнешь.
Наконец Астра несмело шагнула внутрь кабины, и я закрыл дверь. Отогнал коптер на место, наверх.
— Пока, робот! Ого, тут тепло. А ты где, Ксюша?
На миг зашипел процами. Сложно с ходу объяснить ребенку, что такое нейрос и почему у тети нет тела.
— Я поиграю с тобой в прятки, мне нельзя показываться.
— Хорошо. Я кушать хочу!
Вытянул внутренний манипулятор, вытащил пристегнутую аптечку с сухпайком.
Разогреть сухпай ребенок, конечно, сам не сможет, подсказал Иглесио.
— Садись в кресло. Вот тебе брикеты.
С горем пополам накормил Астру — хотя разве этими брикетами можно наесться? То ли дело — никелевая руда. Проверил показатели — переохлаждение оказалось не столь сильным. Детеныш уснул на пару часов. За это время на востоке забрезжил рассвет, а у меня открылся очередной сеанс широкополосной связи. Перелил всю запись разговоров, ответили, что скоро послушают и скажут. Пересмотрел новости, поболтал с парой приятелей. Рассказал о случившемся.
— Бедное дитя, — сказала Инесса из Мелиоратора номер 48. — У меня была похожая племянница. Точнее, наверное, и есть, ей сейчас в районе семидесяти.
Ренат вдруг вспомнил — да, кажется, тоже дочка была. Только отца толком не видела — по залету родилась у восемнадцатилетнего.
— Это ж дикарка! Точно дикарка, — сказал Бен из соседнего рудного комплекса. — Отшельники. Они на юге. Не то луддиты, не то беглые бандюганы какие-то. С семьями.
Если бы у меня была спина, то по ней бы сейчас пробежали мурашки. Луддиты. Где луддиты, там всегда смерть роботов и разрушения.
— Может, высадить ее? — предложил Иглесио. — Конечно, нехорошо, но…
— Это ребенок, — ответила Ксения. — Она неопасна. Надо доставить ее в Рудный-145. Дождаться, когда за ней приедут. В крайнем случае — самому.
Ренат кивнул. Надо дождаться, а то и доставить. Но, может быть, и опасна. Может что-нибудь сломать в кабине. Толик предложил отключить на всякий случай устройства ввода в кабине — все равно управлять буду я.
Ответа из центра о высланном отряде так и не пришло. Конечно, двуногие, у них там ночь. Даже при инциденте первого приоритета в три часа по времени Рудного-145 никто особо не зачешется. Дежурный инженер ничего сам не решит. Придется ждать.
На рассвете полил дождь. Я расправил зонтики над посадочными гнездами коптеров, включил влагособиратели и дворники на стеклах. Астра проснулась.
— А куда мы идем? Мы скоро будем дома?
— Сейчас скоро приедет машинка и отвезет тебя домой. Тебе тепло?
— Хорошо. Ты говорил, что покажешь мультики. Я хочу мультики!
Поискал по базе, включил старинное «Время Приключений» и занял девочку еще на час.
Скоро начались проблемы.
Сначала я накормил ее брикетом — осталось всего три. Налил фильтрованной воды в стакан, и ей захотелось в туалет. Не буду утруждать пересказом того, как мне пришлось объяснять ребенку правила пользования гальюном в кабине и почему нельзя «пи-пи» прямо здесь. К счастью, все обошлось.
Потом на пути появилась еще одна стая собак. Стоят и лают на меня, на ноги кидаются. А я терпеть не могу давить разную живность.
— Ав-ав! — кричал детеныш и бил кулачком по стеклу. — Давай возьмем их сюда! Им там холодно!
