отбывающие срок уголовники. Резкий рост гиперактивности свидетельствует не о том, что наши дети больны, а как раз о том, что нездоровы школа и общество. Но, как известно, тоталитарным режимам свойственно третировать своих диссидентов.
Соглашательские знания
Мои пять уникальных личностей не одиноки. По всему миру есть тысячи и тысячи энтузиастов, которые неутомимо трудятся над возрождением обучения. Например, во Франции это Франсуа Таддеи и Селин Альварез[131]. Таддеи создал первый междисциплинарный курс в Современном французском университете. Селин Альварез получила великолепные результаты по обучению в детском саду Женвилье, не прибегая к допотопным методикам и программам Министерства национального образования. Ее успех вызвал лишь преследования, и она была вынуждена уйти с работы.
Многие представители администрации предпочли бы узнать о неудаче своей методики, а не успехе чужой. В религии «ящика и бланка» выйти из него стало бы настоящей ересью. А у нас сейчас ни результат, ни средства не имеют никакого значения. Меня не покидает мысль, что в Швейцарии, у которой нет Министерства народного образования, система обучения намного превосходит нашу. Немецкий ученик изучает математику меньше времени, чем французский, но его результаты в тесте PISA[132] гораздо выше. Разумеется, один час не равен одному Ату, но совершенно очевидно, что немцы отдают математике больше Атов, хотя и тратят на нее меньше времени.
Если вы тоже хотите трудиться на благо второго возрождения в образовании, вам следует беспрестанно напоминать себе главную идею нейроэргономики: не мозг должен служить школе, а школа должна служить мозгу. Мы регулярно, со всей страстью должны повторять эту мысль, поскольку и сейчас школа продолжает лепить из нас зависимых, покорных, стандартных индивидуалистов, цепляющихся за количественные оценки.
Какой бы индустриальной ни была наша школа, она обладает огромным преимуществом: ее образование — всеобщее. Стандартизация приготовления пищи дает колоссальную экономию и позволяет накормить огромное число людей, а стандартизация обучения в школе «обслуживает» бесчисленное количество детей по всему миру. Но не следует обольщаться. Со своими партами, со своим форматом, не подлежащим обсуждению, с максимально контролируемым процессом учебы, наше образование — это аналог общепита.
Школьная система Франции до 1940 года не оставляла никаких сомнений по поводу ее конечной цели: получение одного и того же опыта по одинаковым программам («Наши галльские предки и т. д. …») по всей Империи, начиная от Гвианы до Вьетнама, от Дакара до острова Кергелен. В XIX столетии народное образование опередило «Старбакс» и «Макдоналдс» в использовании франшизы, предоставляя одни и те же услуги и знания — аналоги сэндвичей, с одними и теми же этикетками и гарантией качества.
Но стандартизация не достигла своих целей. Лицей в Мант-ля-Жоли не предоставляет того же образовательного опыта, что и парижский лицей Генриха IV на горе Св. Женевьевы, а «Старбакс» предлагает своим клиентам один и тот же кофе повсюду: от Нью-Йорка до Сеула. При этом цель у них одна: одни обеспечивают одинаковость вкуса, другие — одинаковость знаний. Ни те ни другие не испытывают никаких угрызений совести, преследуя высокий уровень стандартизации, хотя одни в этом преуспевают, другие — нет. Впрочем, школа иногда предоставляет знания вообще без вкуса, и драма заключается именно в этом. Нам срочно предстоит создать новую кухню знаний, чтобы отбросить идею фастфуда, которая ограничивает наше народное образование и навязывает свои продукты клиентам, не задумываясь об отдаче.
Хорошая школа должна быть эргономичной. В этом смысле поучителен пример Леонардо да Винчи и Франциска I. Ученик был королем Франции, а Леонардо должен был внушить ему интерес к учебе, даже если того больше привлекали королевская охота, война и прелести придворной жизни. Титул ученика в данном случае позволяет добиться максимальной эргономии: поскольку он по своему положению намного превосходит своего учителя, тот должен сделать все возможное для обучения.
Но превосходство не всегда является важным элементом. Леонардо, Боттичелли, Микеланджело — все они обучались в многофункциональных и междисциплинарных мастерских Возрождения (слабыми копиями которых являются fab lab), где знания передавались с практической целью и где учителя были по статусу не ниже учеников.
Если при воспитании и обучении короля эргономия была максимальной, то возможность воспроизвести миллион раз то, что смогли сделать единожды, была минимальной. В наших школах эргономия именно минимальна — это стандартизированное обучение, обязательное, лишенное мотиваций, без конечной практической цели. Зато воспроизведение максимально. Школа XXI века должна создать наилучший сплав, предоставляя и всеобщее, и эргономичное образование. Это предлагает блестящая платформа «Дуолинго», которая гораздо эффективнее обучает иностранным языкам, чем традиционные курсы.
Кроме того, настала пора вернуть в школу удовольствие. Ведь если им сопровождаются развитие и работа мозга, то это не случайно. В современной школе учителя страдают не меньше своих учеников. А там, где царит радость, преподаватели наслаждаются своей ролью звездных шеф-поваров на кухне знаний, а ученики — потому что обожают всякие лакомства и учатся готовить.
