Существуют знания о мозге, и они нам доступны. Их применение в нужных целях заложит основу нейровозрождения, хотя у них появятся враги в лице научно-технических кланов, которые защищают принцип территориальности в науке так же свирепо, как собака — свой двор. Они испытывают явное отвращение к любым видам сотрудничества, совместного ипользования и синергии. Что может быть печальнее постоянно появляющихся знаний, которыми нельзя воспользоваться?
Желание взглянуть беспристрастно на знания в стадии формирования считается нарушением академической этики. Однако возможность видеть перспективу — это прекрасный инструмент человеческого познания (как и в период первого Возрождения), и его следует скорее поощрять, чем подавлять. Впрочем, сегодня растет количество карт знаний, а также филомемий — генеалогических древ, с помощью которых ученые могут изобразить его эволюцию. Разумеется, эти филомемии ограниченны, поскольку представляют собой только terra cognita («известную землю») нашего знания, своего рода побережье его материка, но все же способствуют установлению связей c новыми объемами данных, выходу в огромную и неисследованную terra incognita («неизвестную землю»).
Нейрофашизм
Пороки научного авторитета
Духовность должна постоянно сопровождать науку, о противоборстве между ними не может быть и речи. Трудно себе представить нечто худшее, об этом нам постоянно напоминает история: например, нейропсихиатры прошлого не испытывали никаких угрызений совести, подвергая своих пациентов лоботомии, а генетики, нимало не колеблясь, организовывали кампании по принудительной стерилизации для «социальной гигиены» в духе евгеники. Это не говоря уже о самоуверенности некоторых ученых, отстаивавших лженауку физиогномику, как ныне другие ученые защищают с пеной у рта библиометрию. Я вполне допускаю, что эти люди были светочами своего времени, но это не мешало им быть высокомерными и негуманными.
Насильственная лоботомия является прекрасным примером, подтверждающим это необузданное высокомерие: грубое вмешательство во фронтальную зону коры человеческого мозга проводили, почти ничего не понимая в его работе. При этом они безапелляционно заявляли, что операция оправдана необходимостью и ими соблюдается священный принцип «primum non nocere»[281]. Это лишь одна из многих иллюстраций физической и интеллектуальной жестокости и непримиримости. Мозг — это драгоценная и высокоорганизованная структура, но его корежили и ломали. Все непонятное выжигалось. Ни белый халат, ни докторская степень, ни будущее науки, концерна или государства не оправдывают этого. Всегда были, есть и будут дипломированные дикари, даже государства дикарей, и не нужно думать, что одно несовместимо с другим.
Сейчас в мире наблюдаются две тенденции: нейрофашизм и нейровозрождение, а нам предстоит сделать выбор между ними. Я не нагнетаю обстановку и не хочу прослыть паникером, но напоминаю, что нейрофашизм связан с одним из самых длительных исторических феноменов. Я имею в виду научную проституцию. Вспомним, что самые ужасные биомедицинские эксперименты проводились при поддержке и с молчаливого согласия врачей и ученых, признанных государством. Суфийская пословица гласит: «Худший из мудрецов посещает принцев, но лучший из принцев посещает мудрецов». Власть должна преклоняться перед мудростью, а не наоборот.
Было бы низко осуждать большинство за преступления меньшинства, так что участие некоторых исследователей в бесчеловечных акциях не означает, что все ученые виновны. Но если мы полагаем, что меньшинство не может запятнать репутацию большинства, то было бы весьма благородно со стороны большинства искупить грехи этих мерзавцев от науки. Недавно было объявлено о злоупотреблениях в Американской психологической ассоциации: несколько ее членов признали свое участие в программах пыток ЦРУ. Но не следует клеймить позором всю ассоциацию, насчитывающую сотни тысяч членов. Просто всем членам гражданского общества следует проявлять бдительность, зная о склонности уступать нашу свободную волю, идентичность и независимость структурам, которые на самом деле должны нам служить.
Мы с детства отдаем наш мозг в полное распоряжение признанным авторитетам, даже не помышляя о том, что с этим давно следует покончить.
