В то время я гостила на земле.Мне дали имя при крещенье – Анна,Сладчайшее для губ людских и слуха.Так дивно знала я земную радостьИ праздников считала не двенадцать,А столько, сколько было дней в году.Я, тайному велению покорна,Товарища свободного избрав,Любила только солнце и деревья.Однажды поздним летом иностранкуЯ встретила в лукавый час зари,И вместе мы купались в теплом море,Ее одежда странной мне казалась,Еще страннее – губы, а словаКак звезды падали сентябрьской ночью,И стройная меня учила плавать,Одной рукой поддерживая телоНеопытное на тугих волнах.И часто, стоя в голубой воде,Она со мной неспешно говорила,И мне казалось, что вершины лесаСлегка шумят, или хрустит песок,Иль голосом серебряным волынкаВдали поет о вечере разлук.Но слов ее я помнить не моглаИ часто ночью с болью просыпалась.Мне чудился полуоткрытый рот,Ее глаза и гладкая прическа.Как вестника небесного, молилаЯ девушку печальную тогда:«Скажи, скажи, зачем угасла памятьИ, так томительно лаская слух,Ты отняла блаженство повторенья?…»И только раз, когда я виноградВ плетеную корзинку собирала,А смуглая сидела на траве,Глаза закрыв и распустивши косы,И томною была и утомленнойОт запаха тяжелых синих ягодИ пряного дыханья дикой мяты, —Она слова чудесные вложила