Смеется, у горла трепещет,И кружится, и рукоплещет.Другое, в полночной родясь тишине,Не знаю откуда крадется ко мне,Из зеркала смотрит пустогоИ что-то бормочет сурово.А есть и такие: средь белого дня,Как будто почти что не видя меня,Струятся по белой бумаге,Как чистый источник в овраге.А вот еще: тайное бродит вокруг —Не звук и не цвет, не цвет и не звук, —Гранится, меняется, вьется,А в руки живым не дается.Но это!.. по капельке выпило кровь,Как в юности злая девчонка – любовь,И, мне не сказавши ни слова,Безмолвием сделалось снова.И я не знавала жесточе беды.Ушло, и его протянулись следыК какому-то крайнему краю,А я без него… умираю.1 декабря 1959, Ленинград
7. Эпиграмма
Могла ли Биче словно Дант творить,Или Лаура жар любви восславить?Я научила женщин говорить…Но, Боже, как их замолчать заставить!1958