– Честно признаться, раньше я бы вам отказал без раздумий. Но теперь другое время. У меня почти никого не осталось, с кем я ходил в походы. А те, что есть, уже не хотят. Они занимаются хозяйством или работают на пользу городу. Для меня это неинтересно.
– Тогда давайте обсудим идею и вскоре отправимся на охоту.
– Хорошо. А еще хочу предложить вам перейти на «ты».
– Мы совсем не против, - поддержали в один голос они.
– Тогда давайте отправимся в мой дом. Там поговорим. И многое я просто обязан рассказать о лесах. В книгах вы такого точно не найдёте. Так что доедайте, допивайте и идёмте.
– Хорошо, - поддержали молодые охотника.
– Приятного аппетита, – с улыбкой пожелал Гордей.
– Спасибо, – в ответ поблагодарили его.
Короткий разговор
Тихое журчание весенней речки располагало к покою и умиротворению души, особенно когда наступил солнечный день с невыразимо чистым небом. Всегда приятно побыть наедине с природой.
Кас продолжил писать новую запись в дневнике: «Мне было очень трудно в тот момент. Казалось, что меня разорвёт изнутри от боли. Теперь я точно знаю, благодаря чему проявляется моя сила – гнев. Это всё, что нужно. Самое интересное, что даже после всего произошедшего, я не чувствую никакой физической боли. Как будто во время гнева мои кулаки становятся каменными. Только не понятно до сих пор одно – откуда это во мне…Как бы там ни было, оно имеет место в моей жизни, и вряд ли куда-то исчезнет. А пока…Пока придётся жить так, как предложили мне Боги».
Он перевернул страницу, сделал закладку из листка дерева и закрыл дневник. Уставший растерянный взгляд устремлён на другую сторону реки, что выглядело, будто очередного искателя приключений манит пением русалка. Но русалок здесь никогда никто не видел. Может, к счастью, не наградил Оаннес[1] эти места столь чудными существами. Кас ещё в детстве мечтал увидеть живую русалку, ведь они часто изображались художниками как идеально красивые девушки. Неожиданно возник другой образ в голове – лобасты[2]. Один раз в путешествии представилась возможность лицезреть лобасту, когда та, нагая, старая, словно гнилая, сидела на берегу и расчёсывала угольно-чёрные и невероятно длинные волосы. Да уж, таких «красавиц» не забудешь никогда, если хоть раз увидишь. Какие только мысли ни лезли в голову, когда он находился в этом чудесном месте. Словно по традиции, акт осмысливания жизни обязательно должен нарушить седой некромант:
– Тебе уже лучше?
– Да. Спасибо, конечно, за беспокойство, но мне и одному здесь было очень даже неплохо.
Климент подошёл ближе и положил руку на плечо Каса:
– Однажды ты поймёшь, насколько важна поддержка.
– Возможно, но сейчас я в ней не нуждаюсь, – он беспечно глядел вдаль.
– Снова писал что-то? – старик заметил дневник.
– Да.
– Я даже догадываюсь о чём.
– Верно, именно об этом. На данный момент ничего более интересного, чем эта тема в моей жизни не происходит.
– На данный момент…– Климент замолчал, затем добавил: – А впереди ещё много всего, поэтому не лучшийпериод обязательно сменится на что-то другое и, скорее всего, интересное.
– Не стану спрашивать, что конкретно вы имели ввиду. Вразумительный ответ услышать шансов мало. Поэтому предпочитаю жить в неведении возможных событий.
– Сколько язвы в этих словах, да только я не об этом, – старик устало вздохнул. – У тебя может быть вполне удачное будущее, которое, как нам известно, зависит от тебя. Не отрицаю, что люди уже не примут тебя в общество, какой бы город ты ни выбрал. Только не стоит забывать, что есть ещё множество других народов, которые относятся к таким как мы хорошо или хотя бы снисходительно. Подумай об этом. Может, тебя где-то ждёт одинокая представительница тилвит тег[3], танцуя или, допустим, гуляя с единорогом.
– Возможно, но маловероятно…
Последствия
