Мама прислала мне экземпляр книги с запиской: «Ты должна это прочесть. Вся наша семья уже прочла эту книгу, и, похоже, она нам помогла. Я не стану указывать, что тебе делать со своей жизнью, но, думаю, эта книга поможет тебе разобраться с тем, что происходит. Увидимся на День благодарения».
Я прочла книгу. Она оставила меня опустошенной. Я читала ее, сидя в прачечной своего дома, ожидая завершения программы стирки пуховиков, и утирала слезы тыльной стороной ладони. По меньшей мере три главы заставили меня рыдать. Я оплакивала эту мать, ее ребенка и всех их близких, окруживших их любовью, но также я оплакивала свою семью, людей, которых потеряла: отца, друзей, возлюбленных, а еще годы, которых мне уже никогда не вернуть. Эта книга — сохрани ее Господь! — своеобразное мозговыносящее столкновение со смертью.
И вот я уже публикую цитату из книги на «Фейсбуке» вместе с фотографией своей племянницы и прошу людей мысленно пожелать ей чего-нибудь хорошего. Поступок кажется грубым и слишком личным, но тут я ничего не могу с собой поделать. Это единственный способ обратиться к большинству людей, почувствовать себя не такой одинокой в этой ситуации. Я не обращаю внимания на отметки «Мне нравится», но знаю, что они там есть.
Моя коллега Нина застала меня за чтением книги во время ланча в нашем кабинете.
— Похоже, там все очень плохо, — сказала она.
— Так и есть, — серьезным тоном ответила я.
Нина улыбнулась и начала болтать о чем-то, несомненно, остроумном и веселом, но вдруг на нее что-то нашло — возможно, проблески мудрости, что удивительно, учитывая ее возраст и поглощенность собой. Но кто знает, может, это стало переломным моментом? Она осеклась и спросила меня, наверное, впервые в жизни:
— С тобой все в порядке?
Я позвонила Грете, своей невестке, чтобы поговорить о книге, но трубку взял мой брат Дэвид, и нам каким-то образом удалось избежать разговора о ней. Потом он передал телефон жене, и мы сразу, без обиняков, начинаем разговор на эту тему.
— Господи, эта книга! — сказала я. — Не уверена, что смогу прийти в себя после нее.
— А ты попробуй ее прожить, — ответила Грета.
Я пошла на свидание с мужчиной, с которым познакомилась в интернете. У него были холодноватые голубые глаза, он курил и все время болтал ногой, когда сидел. Он работал в сфере информационных технологий. Когда я спросила, читал ли он эту книгу, он ответил:
— Нет, зачем я стану читать такое?
— Не знаю, просто решила спросить. Пыталась найти кого-то, с кем можно ее обсудить.
В том, что он не хотел говорить о ней, не было его вины, но он действительно не хотел.
Я позвонила своему психотерапевту, к которой перестала ходить полгода назад, мы договорились о заключительном сеансе. Я сидела у нее на диване с книгой в руках, и она сказала:
— Андреа, я рада, что ты наконец смиряешься с этим.
И хотя она была абсолютно права: я должна была смириться с этим давным-давно, — но решение прочесть книгу было правильным. В ее голосе звучало самодовольство, что напомнило мне, почему я, собственно, перестала ее посещать. Теперь я могу похвастаться двумя правильными решениями за год.
Я встретилась со своей подругой Индиго за чашкой кофе и рассказала ей о книге.
— О, я знаю о ней, все матери знают. Это одна из тех книг, которые нужно прочесть, когда кажется, что уже никогда не сможешь спать спокойно.
«Одно слово — матери», — подумала я. Иногда я забываю, что она уже состоит в этом клубе. С тех пор как она рассталась с мужем, мы прилагали массу усилий, чтобы видеться друг с другом. Ее мама с удовольствием сидела с ребенком.
— Я видела интервью с автором книги, — продолжила Индиго, — и посвятила этой семье одно из своих занятий йогой. Посылала им наилучшие мысли. Мне было бы тяжело читать эту книгу, когда у меня самой дома счастливый и здоровый ребенок. Чувствуешь себя чуть ли не виноватой в том, что с твоим ребенком все в порядке.
Да, чувство вины мне более чем знакомо.
— Ты хочешь, чтобы я прочла ее? — спросила она. — Тебе это как-то поможет в твоем… — она сложила руки молитвенным жестом, — путешествии?
Я обняла ее и сказала, что люблю ее. А еще попросила никогда не употреблять при мне слово «путешествие».
Как только я решила, что оправилась после книги, позвонила мама.
— Приезжай, — попросила она. — Не жди Дня благодарения. Уже пора.
Я попросила у начальника отпуск на неделю. Так продолжалось уже довольно долго: отгулы, ранние уходы с работы, утреннее похмелье, прочая чепуха. Я объяснила ему, что мою пятилетнюю племянницу отключили от зонда искусственного кормления и скоро отключат дыхательную трубку. Я не стала спрашивать его, читал ли он книгу.
