– Сбить бы…
– Да куда он от нас денется…
– Готов к стрельбе!
– Пуск!
С «улицы» донеслось громовое шипение «С-15». Пуская дрожь по тонким стенкам кунга, ракета унеслась в небо, навстречу здоровенному четырехмоторному самолету.
Да, это был «Фокке-Вульф-200 «Кондор», красавец-лайнер. Если навстречу ракете летел именно личный самолет Гитлера, то и пилотировал его сам Баур, возивший фюрера.
По крайней мере, реакция у летчика была отменной – заметив что-то непонятное, брызжущее огнем, он стал отворачивать, задирая крыло, и ушел бы, но «С-15», по сравнению с пулей-дурой, отличалась умом и сообразительностью – ракета тоже подвернула и разорвалась под брюхом «Кондора», вынося тому всю нижнюю гондолу.
«Фокке-Вульф» не выдержал такого обращения – его повело, скручивая, и оторвало хвостовую часть. Бесхвостый «Кондор» нелепо и смешно шлепнулся на южном конце поляны, скашивая крыльями молодые елочки и замирая. Отлетался.
Пока не село солнце, Марлен приказал убираться с «засвеченной» поляны. Часа не прошло, а кунги, СНР[3] и прочее хозяйство уже катило дальше на север, к запасной позиции.
Это была старая, проверенная тактика маневренных групп из двух-трех ракетных дивизионов, отработанная во время войны во Вьетнаме. Старая тактика из будущего…
Исаев только головой покачал.
К северу, за лесом расстилался целый луг, хоть в футбол играй. Правда, тут и с шайбой не порезвишься – снег по колено.
Кунги распихали под деревья вдоль опушки, а ракетную батарею и вовсе опустили в неглубокий овражек – белые «С-15» на крашенных известкой пусковых установках совершенно сливались с тенями низин.
Радиоуловители самолетов, как в этом времени называли радары, установили на самом видном месте, но с чисто индейским коварством. Рассказывают, что однажды смелый апач сходил в разведку, вычисляя, сколько «длинных ножей» [4] схоронилось в форте. Индеец небрежно завернулся в одеяло, понатыкал в него колючек – и замер среди высоченных кактусов. Он не прятался, стоял у самой дороги, но ни один американский кавалерист, проезжая мимо, не видел его!
Вот так же и с локатором. Здоровенная антенна, составленная из длинных горизонтальных и коротких вертикальных планок, терялась на фоне редкой рощи деревьев, их черных изогнутых ветвей, будто зачеркивавших ломаными кривыми четкие перекрестья радара.
Натоптав под елками на опушке площадку, чтобы не вязнуть в снегу, Марлен поплотнее запахнул тулуп – солнце село, и «Генерал Мороз» сразу оживился, за щеки стал щипать.
– Бедненькие немцы! – насмешливо сказал подошедший Краюхин. – Им так и не досталось наше зимнее обмундирование! Мерзнут сейчас в своих шинельках, сопливые сосульки под носом обламывают…
– Так им и надо, – пробурчал Лягин, вытаскивая пачку папирос. Глянул на Марлена: можно? Исаев кивнул.
Чиркнула спичка, капитан с удовольствием втянул в себя дым.
Приблизился Илья Марленович и тоже достал – нет, не папиросы, сигареты «Мальборо». Исаев-старший относился к куреву спокойно, без жадности заядлого «чекуртаба», просто поддерживал компанию, да и то не всегда.
– Лендлизовские? – поинтересовался Иван Жирный, тощий узкоплечий зенитчик.
– Ага, – согласился Марленович и глазом не моргнув. – Угощайся.
Жирный прикурил от папиросы Лягина, затянулся.
– Ничего так, – снисходительно оценил он, – сладенькие. Но слабоват табачок.
Исаев-старший рассмеялся.
– Как думаешь, Марлен Ильич, – заговорил Лягин, – ночью они будут летать?
– Должны, – кивнул Марлен. – В окружении целый корпус, а засветло много груза не перебросишь. Тем более потери такие. Не думаю, что немцы сейчас здорово обеспокоились, но если и завтра «Юнкерсы» не долетят до окруженцев… А так и будет! – Помолчав, Исаев снял варежку и пальцами обхватил подмерзший нос. Сказал чуть гнусаво: – Знаете, у меня такое ощущение, что уже завтра нужно ждать гостей.
– Танки?
– Нет у них танков. Да и не пробиться им, наши на Ловати закрепились как надо. Бомбовозов надо ждать, да с прикрытием.
– Значит, будет жарко…
– Вот что… Надо бы нам по лесу пошарить западнее, площадки подыскать. Боюсь, что немецкие пилоты попытаются просто обойти наш участок стороной. Как мыслишь?
