– Или раньше!
– Или раньше… Да я не беспокоюсь о самом ядерном заряде – сделаем. Простую бомбу я тебе сам соберу, было бы из чего. Главное тут – в средствах доставки. Понимаешь? Наши «Пе-8» – отличные бомбовозы, получше западных четырехмоторников, но собираем мы их по штуке, по десятку, а в Англии и США такие выпускают тысячами! Вот и считай… Если в Америке сочтут нужным, то выставят хоть десять тысяч «Летающих крепостей»! И чем тут ответить?
– ПВО развивать. И строить новые авиазаводы!
– Согласен…
– …Тут ты не прав. Еще семь лет назад СССР занимал третье место в мире по производству электроэнергии. Тут весь вопрос в том, что нынче надо форсированно развивать энергохозяйство Сибири, Дальнего Востока, Урала, Средней Азии. Гадская война мешает! А строить станции надо, и срочно. Не знаю уж, как там решат с Волжскими ГЭС, но я буду против! Это не дело – строить плотины на равнине! Лучше всего построить второй и третий ДнепроГЭС, как и было задумано Графтио.
– А смысл? Три плотины стоило городить с самого начала, а теперь зачем? Да и слишком дорого нам обошелся Днепрогэс! А вот Куйбышевскую ГЭС я бы построил, да и Волжскую тоже. Братскую и Красноярскую – в обязательном порядке! А там и до Зейской дело дойдет, до Бурейской и Верхне-Иманской…
– …Сургутская нефть – это замечательно, конечно, но быстро тот район не освоить. Сначала нужно Ромашкинское месторождение разработать, там же прорва «черного золота»!
– Я вот боюсь, как бы мы тогда на нефтедоллары не подсели. Как при Брежневе. Чего проще? Качай да толкай буржуям! А уж они найдут нефти применение. А мы что, не в состоянии?
– Согласен. Только Сталин – это тебе не Брежнев! Если при нем все раскрутить, то у нас и нефтепереработка будет на уровне, и на экспорт можно будет энергоносители толкать, как ты выражаешься. Надо просто начать хорошую традицию – выпускать машины и оборудование, а уже потом сырьем приторговывать…
– …Радует это и беспокоит. Не дошли немцы до Волги – хорошо, не прорвались на Кавказ – замечательно. Но сдержим ли? Сила-то немалая!
– Так и у наших хватает. Все началось с Харькова, оборону тогда хилую выставили, в одну линию и то кое-где. Вот немцы и прорвали ее. Сейчас Ставка провела работу над ошибками. Говорят, кое-где наша 9-я армия как раз девять полос обороны и удерживала! Вот немцы и завязли. Считай, все лето их перемалывали.
– Пожалуй… Харьков – Харьковом, но и под Сталинградом мы накосячили изрядно. Я, конечно, не свидетель, но интерес был. Наши тогда отказались от операции «Большой Сатурн», и совершенно зря. В итоге мы разбили-таки армию Паулюса, но фронт от этого не рухнул. И пришлось нам еще полгода немцев колошматить. Только после Курской дуги стало ясно, что мы их таки пересилили. А могли бы сразу это сделать! Ну вот, не дотумкали.
– Если нынче дотумкают, мы будем Берлин брать уже весной 44-го.
– Так именно…
– …Да это паскуда Хрущев придумал цифру в двадцать миллионов жертв! Откуда он ее взял? А потом эти долбаные горбачевцы-перестройщики и вовсе о двадцати семи миллионах заговорили. Даже о тридцати трех! Хотя Сталин называл число «семь миллионов».
– А тут, Кузьмич, все паскудство в методике! Когда считали потери Германии, то брали лишь число убитых военных, а вот когда нам подсчитывали, записывали все потери разом. А что такое потери? Это и убитые, и раненые! Раненых-то зачем считать? А жертвы среди мирного населения к чему плюсовать? Никто ж так не делает, это отдельная статья! Вот и вылезают десятки миллионов…
– …Здравствуйте, товарищи.
Глуховатый голос Сталина был негромок, но его услыхали все. Кто стоял, повернулся к сцене, кто сидел – встал. «Призывники» дружно захлопали, бурные аплодисменты переходили в овации.
А вождь стоял, не наслаждаясь признанием, а спокойно принимая рукоплескания.
Когда он подошел к трибуне, аплодисменты потихоньку стихли.
– Дорогие товарищи потомки! – начал Иосиф Виссарионович. – Я приветствую вас здесь не в лучшее для страны время, но вы были призваны именно в момент суровых испытаний для нашего государства, для нашего народа. Мы уверены, что вы приложите все силы для укрепления мощи наших армии и флота, а затем и для мирного строительства…
Марлен отвлекся и поглядел на задние ряды. Там, скромно притулившись с краю, сидел Алексей Краюхин с женой Ириной. Он выглядел совершенно счастливым человеком. Мишка заметил Исаева и помахал ему рукой – отец с матерью тут же зашикали на него.
Улыбаясь, Марлен отвернулся. Сам же хотел полную семью, вот и наслаждайся счастьем. Своих «предков» Исаев не видел, они сидели с другого краю. Аксель Берг, сидевший рядом, понятливо улыбнулся.
– Я знаком, если можно так выразиться, с историей будущего, – продолжал Сталин, – и скажу одно. Безусловно, были допущены губительные ошибки, но партия и правительство приложат все силы к тому, чтобы исправить их в кратчайшие сроки. Я уже получил несколько писем от вас, товарищи, и готов дать ответ всем вам. Мы не допустим, чтобы все, добытое в тяжелейших боях с мировым капитализмом, было брошено и забыто. Мы никому не позволим
