осталось позади. Лиде он доверял безусловно с того самого немыслимого, невозможного признания в лесу, на берегу илистого прудика.
Потом в палату заглянула медсестра с каким-то хитрым оборудованием в руках, всполошилась, подняла крик. Сначала с Маратом разговаривал лечащий врач Санина, но скоро убедился, что общается с законченным идиотом, и за Вельшина взялись Нина Николаевна и Евгений Львович. Врать этим людям, по сути заменившим ему отца и мать при живых родителях, было нелегко. Впрочем, Ворон и не врал, всего лишь твердо стоял на своем: Леха вдруг почувствовал себя совсем хорошо, захотел выйти ненадолго на улицу, подышать воздухом. Для этих целей Марат отдал ему свитер, куртку и ботинки. Все.
Нина Николаевна закрыла лицо руками и выбежала из палаты, а Евгений Львович проводил ее измученным взглядом и сказал:
– Марат, давай теперь поговорим серьезно. Мы не заслужили еще и такой пытки. Где Алеша? Что такое вы с ним задумали?
Вельшин был до смерти рад оставить бодряцки-дурашливый тон, которого держался до сих пор. Он прямо посмотрел мужчине в глаза и сказал:
– С Лехой все будет хорошо, поверьте мне на слово. И сюда, – он очертил острым подбородком пространство палаты, – сюда он больше не вернется. То есть вернется, конечно, но только чтобы вас успокоить и увести домой.
– С ним не может быть все хорошо. И уйти отсюда он сам не мог, поскольку частично парализован. Марат, что происходит?
– Помните, когда мы были совсем мелкими, вы однажды сказали, что чудеса случаются, только очень редко? – вопросом на вопрос отозвался Ворон. – Врали нам, что ли?
– Чудеса случаются, Марат, я не отрицаю. Но не так же стремительно…
– А какая разница? – передернул плечами парень. – На то оно и чудо, чтобы случаться, когда и как ему захочется.
На этом его оставили в покое. И тут вдруг абсолютное на тот момент счастье несколько потеснили новые тревожные мысли: «А куда, интересно, так заторопилась Лидка? Какую цену она заплатила за то, чтобы эта палата опустела? А что, если свою жизнь – за Лехину? Весна такая, она может».
Марат чуть было не сорвался на поиски одноклассницы, но решил все же дождаться возвращения друга, а то его родители вообще с ума сойдут. Хотя каждая минута промедления давалась с немыслимым трудом. Он едва не разнес палату, пока метался в нетерпении от стенки к стенке.
Потом заглянула Мила Журавка, и они немного побродили по этажу Правда, отвлекаться Ворон не умел – он просто болтал, что в голову приходило, а думал все равно только о Лиде. И вздохнул с облегчением, лишь когда в палату ворвался Алеша.
– Ну, что тут? – с порога спросил тот, тяжело переводя дыхание. – Родители?
– На пределе, – честно сообщил Марат. – А менты уже ищут повсюду твое бездыханное тело. Так что держись, брат. И вещи гони поскорей.
– Куда-то торопишься? – удивился Санин, оперативно избавляясь от ботинок и куртки.
Признаваться, куда именно, Ворон конечно же не стал. Ответил уклончиво:
– Ну, если уж ты передумал помирать, займусь своими делами, лады?
– Да не вопрос. Звякни вечером, хорошо?
– Ты давай, доживи еще до этого вечера, – пожелал ему Ворон, тревожно прислушиваясь к шуму за дверью палаты.
Шум неотвратимо приближался. Хлопнув друга по плечу, парень метнулся к выходу и чуть не налетел на главврача, за спиной которого толпились мужчины со строгими лицами, родители Санина и медсестры.
– А пациент вас уже заждался! – дурашливо проорал Вельшин и, воспользовавшись всеобщим замешательством, ловко обогнул препятствие.
Покинув больничный корпус, он больше не останавливался ни на секунду. Автобус до поселка подвернулся очень кстати, и через четверть часа Марат уже подбегал к дому Лиды.
Калитка оказалась приоткрытой. Ворон пинком распахнул ее настежь, а потом от неожиданности повис на ней, жалобно застонавшей под его весом. Потому что навстречу Марату стремительно двигалась высокая фигура в развевающемся серебристом плаще.
Ничуть не отреагировав на самоустранившееся препятствие, девушка уже собиралась пройти мимо. Но Вельшин ловко сцапал ее за локоть:
– Не стоит так торопиться… Анна. Есть разговор.
– А тебе не стоит хватать меня, – сбрасывая его руку, ровным голосом отозвалась девушка. И добавила без улыбки: – Марат.
– Заметь, без малейшего намека на агрессию, – во весь рот ухмыльнулся парень. – А иначе уже корчился бы на земле, верно?
Бледное лицо девушки выразило лишь слабое удивление:
– В курсе, да? Так и думала, что Лидуся расколется.
Марат видел Анну несколько раз и помнил ее веселой, полной жизни, с румянцем на смуглых щеках. Сейчас девушка превратилась в собственную тень. И он лихорадочно соображал, как хоть немного ее растормошить.
– Надеюсь, обладание страшной тайной не грозит мне немедленным устранением? – спросил, изображая смертельный испуг. – А то, знаешь, пожить еще охота.
– Живи на здоровье, – улыбаясь краешком губ, разрешила Анна. – Ты отнюдь не первый смертный, кто проник в тайну вечников. Нам от этого никакого беспокойства. Все равно до конца никто не верит.
– О, класс, спасибо! – возликовал Вельшин. – Лидка… где?
