Верю ли я в бога? Как в некую сущность породившее все в этой вселенной — да! Как в дедушку с добрым лицом и белоснежной бородой — нет. Верю ли я, что все движется волей его — да. Верю ли, что следит он за делами нашими и посылает испытания по силам нашим — абсолютно не верю.
С заповедями еще сложнее. Не укради — однозначно согласен. Не сотвори себе кумира — поддерживаю. Почитай отца с матерью своих — очень хотелось бы, но неоднозначно. Знаем мы, какие бывают отцы с матерями. Я убежден, уважение детей еще нужно заслужить родителям, как бы не странно это звучало для некоторых. Не возжелай ни имущества, ни жены, ни т. д. ближнего своего? Желать имущество и т. д. ближнего своего это понятно, это — зависть и жадность. А вот с женой, вопрос не так прост. Если кто-то кого-то желает, да еще по обоюдному желанию, тут даже боги бессильны. Поэтому я бы сформулировал иначе. Не возжелай ту, которая не хочет, что бы ты ее желал. А в целом, не возжелай того, чего ты не достоин. И наконец — не убий! Здорово! Классно! Сам подпишусь тысячу раз под этой заповедью, но… Но как не убить, когда к тебе в дом пришел человек, чтобы ограбить тебя, изнасиловать твою жену, и убить твоих детей! КАК!!! В многоголосом слитном хоре церковников нет внятного ответа на этот простой вопрос. Лишь трудно воспринимаемый бубнеж о милосердии, о всепрощении, о законах божьих. Нас все время призывают жить по законам божьим, а мы все время соскальзываем на законы человеческие. В результате живем и ни по тем и ни по другим. Может нужно придумать правильные Законы Человечьи, да и жить по ним, и оставить, как говорится, "Богу — богово, а Кесарю — кесарево"?!!
Хват, освоившись, копает как трактор, если его не остановить он все взроет, до самой Волги. Если с картошкой, огурцами, да, в общем, и с остальными культурами боле-менее мне понятно что делать. А вот пшено как сажать не ясно. Насыпал в борозды, посмотрим, что выйдет.
Торжественно провел посадку картошки. Порезал ее по глазкам, дабы увеличить посадочный материал. Погода шепчет, пошли в посадку чеснок, подсолнух, кукуруза, горох. Все на своих отдельных, отмеченных, делянках. В общем, каждому овощу свой срок и место.
Вдруг нарисовалась непростая проблема. Девочка Лисенок неожиданно, для нас взрослых мужиков, стала девушкой. У нее настали критические дни, а у меня грандиозная головная боль. Хатак — жужелица подкоряжная, ушел в глухой отказ, мол, ничего не знаю, ничем помочь не могу. Хвата тоже спрашивать смысла не было. Единственное, они дружно родили мысль, что обычно женщины проводят по этому поводу какой-то свой обряд, какой, понятно — не знают. И вообще — ты у нас Большой шаман или кто? Вот ты и думай!
Что тут думать — трясти надо! Всмысле, обряд придумывать.
Сама девочка была не столько напугана произошедшим с ней, сколько расстроена. Кое-какие представления о, так сказать, процессе она имела, что делать, как делать. Хоть здесь мне было полегче. Тут, оказывается, о таких вещах девочкам рассказывают заранее, хотя и не говорят от чего и почему, уверен сами не знают, но что за этим следует — просвещают. Лисенок сильно переживала о том, кто же проведет обряд, женщин-то нет.
— Ну, малышка — я присел на корточки перед нахохлившейся как воробышек девочкой — не будь такой грустной.
— Как же так, дядя Петр? — она подняла не меня жалобный взгляд — А как же обряд, а взрослое имя?
— Всего-то! Может ты забыла, но вообще-то я — Великий шаман Горький Камень! Я сам проведу и обряд, и имя дам.
— У нас обряд проводили старшие женщины, и имя тоже давали они.
— Ты знаешь как он проходит?
— Нет, нам об этом не говорят.
— И очень хорошо! — обрадовался я — Зачем нам обряды чужого племени. У нас и свои есть.
— Правда? — Лесенок несмело улыбнулась — И имя дашь?
— Я дам тебе самое красивое имя.
— Спасибо, дядя Петр — она доверчиво прильнула ко мне — Ты самый добрый шаман которого я знаю.
Я гладил Лисенка по спутанным и грязным волосам. Нет, пора уже с этим рассадником вшей что-то делать, да и с этими обносками тоже — подумал я.
— Дядя Петр — спросила вдруг девочка — а твой обряд сильно страшный?
— Почему ты так спросила? — удивился я.
— Прошлой осенью одна из девочек после обряда умерла.
"Опа, это чтож такое они там делают"?
— Ну, что ты! Мой обряд совсем не страшный. И от него, уж точно, никто не умирал.
— Это хорошо. — Облегченно вздохнула девочка — А когда ты его проведешь?
— Чрез десять дней — я показал десять пальцев — сама понимаешь, это дело ответственное, нужно подготовится как следует. — Коварный план как убить несколько зайцев сразу, во время обряда, уже почти созрел в моей голове. Теперь дело за малым — все сделать правильно.
Без отрыва от "основного производства", как правило ближе к вечеру, когда и Хват и дети усердно выполняли нехитрые упражнения на силу, ловкость и растяжку, дабы не светить мои приготовления к "обряду", я, ну и Хатак, куда без него, делал кое-какие интересные штучки для Лисенка. Сначала сделал гребень из бивня мамонта, небольшой, с удобной ручкой со сквозным узором из хитрых завитушек. К нему чехольчик из кожи на специальном шнурке- подвязке. Разобрал и немного переделал две одинаковые вращающиеся блесенки, с хромированными овальными лепестками, застежки сделал из крупных рыболовных карабинчиков. Получились оригинальные сережки, которые при покачивании испускали тихий и мелодичный звон. Хатак мастерски изготовил
