процентный спирт, а зажигалка с бензином — из принципа. И когда мы все пересекаемся на день пожарной охраны, под шуточки и прибауточки даю закурить курящим и капаю по чуть-чуть в стаканы пьющим.
Вроде и не нужны мне ни фляжка, ни зажигалка, а таскаю их за собой как сорока — ей богу! Они такие яркие, блестящие… Короче, мои личные товарищи тараканы считают их талисманом. Аминь!
Вот и все, что у меня с собой. Правда еще есть велик и он тоже ценный ресурс, да по карманам всякая мелочь обретается типа ключей или абсолютно бесполезных денег. Единственной ценной вещью были очки, вдаль то я вижу отлично, а вот буквы в книге только на вытянутой руке различаю. Ближе все расплывается. Возраст, чтоб его.
Глава 2. Первые шаги
Вот уже шестые сутки как я ползу, иначе и не скажешь, вдоль оврага. Хорошо, если я в день прохожу километров двадцать. Время от времени, по пути следования, я складываю каменные пирамидки. Для чего… я и сам не знаю, складываю и все. Солнце днем греет прилично, приходится практически раздеваться, а на ночь снова одеваться. Постоянно вылезаю на гребень осмотреть окрестности. Там ни чего не меняется. Та же лесостепь, то же кипение жизни, и совершенное нежелание туда соваться. Прошлой ночью, после сытного ужина я почти уже задремал, как из за бугра раздался такой жуткий рык, который все тянулся и тянулся и закончился на таких низких регистрах, что меня аж до пяток пробрало. И вслед за этим резко оборвавшийся дикий визг. Ох… я конечно богатырь, но от таких звуков могу и обосраться! Я потом еще пол ночи вздрагивал. Так что, надежда на Прелесть да на костер. Огонь — это наше все! Хотя не стоит преувеличивать его значение, сведущие люди говорят, что дикие звери конечно не лезут к костру, но и в ужасе не разбегаются. Рассказывают, что в Африке львы подходят порой к костру достаточно близко. Уж как не хочется проверять на себе подобные утверждения — кто бы знал!
Зато менялся овраг. Его берега постепенно становились ниже и более пологими, его края заметно раздвинулись. А вот каменистый гребень наоборот — стал выше и круче. Речка тоже расширилась, метров до пятидесяти ее берега покрывали не только старые камыши, но и лозинник, а кое-где росли вербы и плакучие ивы. Стали попадаться ключи, бьющие прямо из склона оврага. На противоположной стороне несколько раз встречались распадки, из которых в речку впадали небольшие но, шустрые ручьи.
Рыба — кишела! Я просто кидал с руки обычную колебалку, два, три энергичных рывка и уже сидит щука либо окунь. Да какие! Хочешь побаловать себя сомятинкой, нет проблем, отрезаешь кусок мяса от той же щуки, забрасываешь закидушку и через десять, пятнадцать минут… прошу любить и жаловать. А еще может попасться крупный налим, а он, на секундочку, родственник трески. Никаких костей кроме ребер и позвоночника, и печень ни чем не уступит тресковой. Я на другую рыбу даже не целюсь, просто смысла нет. Ради такой рыбалки сюда и попасть не жалко!
С птицей и вовсе — беда. В смысле, ее столько, что ощущение будто попал на птичник! Говорят, что когда то в Сибири, когда шла основная волна перелетной птицы, небо темнело. Верю! У меня тут тоже темновато.
Дома было просто. Ну с пяток видов уток, ну два три вида гусей, столько же видов цапель, иногда промелькнут журавли, да если сильно повезет — увидишь лебедя и… все. ВСЕ!!! Там где когда-то темнело небо от пролетающих стай — ни-че-го!!! А тут такое разнообразие, что голова кругом.
Гвалт стоит такой, что услышу какого-нибудь медведя только тогда, когда он мне ноги начнет отъедать. Над головой постоянно туда-сюда что-то летает. Некоторые стаи, особенно гусиные, вообще на таран идут, видать моя фигура у них вообще никаких ассоциаций не вызывает. Клянусь! Вчера одна стая шла на меня так низко, что я скинув рюкзак схватил Прелесть, размахнулся и… подпрыгнув просто подсек одного гуся, повредив крыло. Это я вам скажу — что-то!!!
Что сказать… на вкус гусятина, конечно, жестковата, но по сравнению с уткой очень даже и ничего. Особенно если нашинковать помельче, да потомить подольше, рису добавить и специями присыпать, получается очень хорошо. Этакая а-ля шурпа.
А утку я все-же поймал. Правда, обошелся без корки, а использовал рыбий пузырь для плавучести, и кусок кишок, от той же рыбы. Неоднократно слышал, что перелетная утка рыбой отдает. Ну может в наше время и отдает, а тут полное ощущение, что рыба себе крылья отрастила, чтобы из водоема в водоем перебираться. Такое только с реальной голодухи есть станешь. Но пока, слава богу, не голодаю. Так и двигаюсь. С утра доедаю что не съел с вечера и в путь. Как солнце встанет в зенит — привал и очень легкий перекус, а ближе к вечеру начинаю приглядывать место для ночевки. Каверну какую нибудь в склоне холма, несколько больших камней, лежащих рядом, береговая промоина. Не то что бы это было реальной защитой, а так… скорее для психологического комфорта.
На берегах жизнь кипела. Лисы, мелкие шакалы, хорьки, ласки — это только кого я сумел опознать, постоянно шмыгали вдоль берега, в надежде на зазевавшуюся уточку. Несколько раз, невдалеке, видел мелких то ли косуль, то ли коз. Зайцы и всевозможные суслики так вообще чуть ли не под ногами
