Йесонген не понимал страха белолицых бородачей; ему, рожденному в лишениях тундры, такая расточительность казалась глупой. Каждой из рук кита можно было бы неделю кормить всю его деревню! Йесонгену это было дико и глупо; точа пальму на палубе в промежутке между кровавой работой и коротким сном, он простодушно рассказал об этом Унийке, своей женщине, взошедшей вместе с ним на борт китобоя во время зимовки «Южного Креста» у берега Мамонта в прошлом году.
Слова Йесонгена не понравились капитану, который случайно услышал их, оказавшись рядом. Капитан, и до того не любивший плотного коротышку, но вожделенно посматривавший на Унийку с самого времени ледовзлома, обругал и поколотил Йесонгена, а Унийку забрал с собой в каюту и отпустил только через два дня. Унийка виновато улыбнулась Йесонгену: один ее глаз был подбит, в улыбке недоставало зубов.
Следующей короткой ночью капитан китобоя пропал. Никто не знал, что с ним стало. Лишь Йесонген, когда бросал привечаемой им рыбе очередной кусок, улыбался чуть шире обычного, глядя на то, как в острых зубах исчезает так не похожая на китовое мясо розово-красная, с белесоватыми прожилками, плоть. С лица рыбы на Йесонгена смотрели теперь глаза капитана.
Чудовище (скриптор Наталья Котрасева)
– Оно распугивает придворных! – воскликнул правый министр.
– Советника насадило на рог! – добавил левый.
– Казначея загнало на дерево!
– Хотело напасть на императора!
– Оно убивает чиновников! Сеет хаос и панику! Ликом оно ужасно, а нрав у него вздорный и злобный! Мы заплатим за чудовище три серебряных слитка!
Охотник поднял бровь – оплата, прямо скажем, не очень щедрая. Но другой работы пока все равно не было.
– Расскажите, как выглядит чудовище и где его видели в последний раз, и я избавлю вас от напасти.
Правый министр от облегчения рассмеялся:
– Отлично, замечательно, я и не сомневался! Оно бродит вокруг столицы, заглядывая в ворота. В последний раз его видели у западных. Узнать его проще простого – оно похоже на барана…
– Только шерсть у него зеленая, – добавил левый министр.
– И ростом оно с крупного медведя!
– И рог один, посреди лба.
– Но в целом оно совсем как баран, – упрямо повторил правый министр.
– Тогда я не ошибусь, – охотник коротко поклонился и отправился на поиски.
***
Чудовище нашлось сразу же – оно сидело на холме у ворот и с тоской смотрело на молодых людей в богато расшитых халатах, что расположились ниже по склону, под раскидистым деревом. Они пили вино и болтали.
Чудовище не казалось страшным. У него был высокий благородный лоб, печальные золотые глаза и шелковистая шерсть.
– Ты охотник, которого прислали меня убить? Ну, действуй. Я все равно не могу жить здесь – вид столицы наполняет мое сердце тоской, а глаза – слезами.
– Это почему?
– Видишь тех чиновников под деревом? А слышишь, о чем они говорят? Нет? Давай подойдем поближе.
Они так и сделали.
– Должность я обещал другу, – говорил один. – Но теперь раскаиваюсь в своих словах – он, конечно, прислал подарки, но рулонов шелка было только три, да и те качеством не ахти. А вино на вкус оказалось как та дешевка, что продают на южном рынке! Не знаю теперь, достоин ли он?
– Никакого уважения, – покачал головой второй. – Когда судьей был мой дед, ему золото носили сундуками! А нынче купцы считают, что я должен решить дело в их пользу за слиток серебра! Золотой век прошел, впереди только упадок!
Чудовище застонало. Охотник повернулся и увидел, что в глазах его стоят слезы.
– Я не могу! – прошептало оно. – Взятки, кумовство я чую за версту. Когда-то я служил великому судье. Если он сомневался в решении, то звал меня, и я насаживал преступника на рог. Я не ошибся ни разу, потому что смрад преступления для меня так же заметен, как для тебя – запах гнили. Судьи давно нет, а я все еще здесь и не могу побороть свою природу – я должен наказывать несправедливость, карать лжецов и отступников! Я и рад бы уйти,
