подушка с грубоватой прошвой характера. Только не умрите от радости! Вам предстоит стать помещиком. Тетя Тея убедила моего крестного, графа Линфорта, упомянуть меня в завещании, оставив мне самую малость. Этой «малостью» оказался замок в шотландском нагорье. Замок под названием Ленер. Этому замку предстоит стать нам домом, когда вы вернетесь с войны. Совершенная в своей абсурдности точка в конце этого абсурдного повествования, вы не находите?
Господи. Замок!»
Дорогой капитан, прихоть моего сердца.
Будущий наследник отцовского титула сэр Генри и его младшая сестра Эмма растут как грибы после дождя. В конверт я вложила рисунок с изображением моих любимых племянника и племянницы. Благодаря своей любящей матери они растут славными и набожными людьми и молятся каждый вечер. И каждый вечер перед сном – пишу вам, надрывая сердце, – они молятся за вас. «Да благословит Бог и сохранит в добром здравии храброго капитана Маккензи». Эмми еще не научилась выговаривать все буквы, но тоже исправно молится за вас.
И с каждой их молитвой душа моя все глубже соскальзывает в бездну. Все это зашло слишком далеко. И все же, если я раскрою правду, все станут меня презирать. И скорбеть о вас. В конце концов, с нашей встречи в Брайтоне прошло уже пять лет.
Теперь вы член нашей семьи».
Мой дорогой молчаливый друг.
Видит бог, как больно мне это делать, но у меня нет выбора. Тяжесть вины стала для меня неподъемной. И существует лишь один способ покончить со всем этим.
Вы должны умереть.
Мне жаль, вы и представить не можете, как мне жаль. Я обещаю, что сделаю вашу смерть героической. Вы спасете четырех, нет шестерых товарищей, благородно пожертвовав собой. Что касается меня, то я места не нахожу от горя. Слезы, что капают из моих глаз, размывая чернила – самые искренние. И траур, что я буду носить, тоже ничуть не притворный. Знаете, убить вас – все равно, что убить часть себя. Самую романтическую часть, где притаились все наивные мечты и глупые надежды. Теперь моя судьба определена окончательно. Я состарюсь и умру старой девой. Разумеется, я всегда понимала, что иного пути у меня нет. Я знала, что никогда не выйду замуж, что меня никто никогда не будет любить. Может, написав об этом, мне будет легче привыкнуть к беспощадной правде.
Пора оставить ложь в прошлом. Пора перестать мечтать.
Мой возлюбленный, уходящий в небытие капитан Маккензи…
Прощай».
Глава 1
У Мэдди дернулась рука, и на бумаге расплылась клякса. И изящная бразильская стрекоза сразу же стала напоминать пораженного проказой цыпленка.
Два часа работы насмарку из-за одного неверного движения.
Но трудов не будет жаль, если эти пузырьки означают именно то, на что она так надеется: спаривание.
Сердце ее забилось чаще. Она отложила в сторону перо, подняла голову и замерла, вглядываясь в действо, происходящее за толстым стеклом аквариума, наполненного морской водой.
Мэдди была наблюдательна от природы. Она умела слиться с фоном, сделаться незаметной, невидимой даже, будь то лондонский бальный зал с обоями из китайского цветастого шелка или замок Ленер с его спартанской обстановкой и грубой штукатуркой каменных стен. И Мэдди накопила немалый опыт, наблюдая за брачными ритуалами самых причудливых созданий: от английских аристократов до бабочек-капустниц.
В том, что касается любовных ритуалов, лангусты оказались самыми неторопливыми и сдержанными из всех известных Мэдди существ. Настоящие маленькие ханжи – это крабы.
Мэдди ждала вот уже несколько месяцев того момента, когда Флаффи, самочка, начнет линять, тем самым демонстрируя самцу готовность к спариванию. Того же ждал и Рекс, самец краба, живший в том же аквариуме. И неизвестно, кого из них ожидание измучило сильнее.
Возможно, именно сегодня наступит тот самый день. Мэдди затаила дыхание в ожидании чуда. И вот оно: из-за куска коралла боязливо показалась антенна и осторожно качнулась из стороны в сторону в мутном полумраке.
Аллилуйя!
«Вот так, – молча заклинала самочку Мэдди. – Умница, девочка. Продолжай в том же духе. Тебе было так одиноко под этим камнем всю бесконечно долгую зиму, но сейчас ты готова расстаться с одиночеством».
