беженцев — людей из соседнего мира, спасавшихся от пустоты. В борьбе за власть их маги не рассчитали собственных сил и обратили свой мир в руины, пожираемые великим ничто. В отчаянной попытке спастись они открыли проход в соседний мир и очутились в прекрасном саду, так непохожем на их собственную выгоревшую пустыню.
Миртан шумно сглотнул, и я с интересом уставилась на искаженное болью лицо. Неужели он видел все это своими глазами? Гибель целого мира и завоевание нашего… Как можно без сожалений носить в памяти подобное?!
— Эльфы гостеприимно приняли пришельцев. Не знавшие насилия и войны, они видели в новой расе друзей и помощников. Но у людей были другие планы! Прожив под крылом первого народа несколько сотен лет, потомки беженцев обнаглели до такой степени, что стали угрожать хозяевам мира, а кое- где и теснить их. Именно тогда случилась первая война эльфов и людей. Точнее, это больше напоминало резню. Беззащитные эльфы просто умирали не обороняясь. И если бы не Создатель, погибли бы все до единого! С его помощью, им пришлось спешно учиться держать в руках оружие. В итоге война была выиграна. Но на этом беды не окончились. Пустота, уничтожив соседний мир, последовала за беглецами и принялась пожирать этот. Создатель пытался остановить ее самостоятельно, но в итоге был вынужден обратиться к смотрителям.
Я вопросительно приподняла бровь, дав знать своему собеседнику, что слыхом не слыхивала ни о каких смотрителях. Он уловил мое движение и устало выдохнул.
— Думаю, нам стоит прерваться ненадолго. Мне нужно подумать, как проще донести до тебя информацию. — пробормотал он и замолчал, уставившись в одну точку. Я и сама была рада перерыву. Все то, о чем поведал мне возрожденный бог, невозможно было найти ни в одной книге. А посему эта информация нуждалась в осмыслении и последующем принятии ее на веру.
Остаток дня мы провели в молчании, думая каждый о своем. Но рядом с Миртаном оказалось на удивление комфортно даже в полной тишине. Наверное, свою роль сыграла моя уверенность в том, что в нем все еще жил мой Огонек. И я неосознанно вела себя с ним так же, как с моим духом. Конечно, привычная внешность Миртана с новым содержанием немного смущала. В особенности мне не давало покоя полностью поменявшаяся манера держаться, а с ней и жесты и даже выражение глаз. Но не скажу, что перемены были критичными или в худшую сторону. Он вел себя более свободно и непринужденно. И там, где Миртан угрюмо молчал или смущался, его новая версия себя не сдерживала.
Заговорили мы лишь к ужину, когда мой спутник одним щелчком пальцев разжег костер из совершенно сырых дров. Я тут же протянула руки к теплу и зябко поежилась. На севере все еще стояла ранняя весна. Было сыро и холодно, дороги раскисли, а кое-где все еще лежал снег. Миртан тут же уселся рядом и без лишних слов обнял меня за плечи, делясь собственным теплом. При этом лицо его было настолько задумчиво-отстраненным, что я не заподозрила ни намека на романтический подтекст.
В теплых, крепких объятиях было настолько хорошо, что уже через несколько минут я начала клевать носом и сама не заметила, как очутилась в Гипносе. Миртана рядом не было, а значит спать он не собирался. Оставалось только надеяться, что он уложит меня не на сырую землю, а хотя-бы на одеяло у костра. Хорошо было бы проверить, но просыпаться совершенно не хотелось. Недолго думая, я тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли и с удовольствием окунулась в беззаботную ночную жизнь мира снов.
На следующий день Миртан все же соизволил рассказать о смотрителях. Насколько я поняла, между мирами, составляющими собой сущее, существует организация, которая присматривает за порядком вещей. Создатели часто погибают, либо бросают свои детища и тогда на замену им приходят смотрители, обеспечивающие нормальное развитие мира. Зачастую достаточно одного. Но в наш мир в связи с угрозой пустоты, отправилось сразу пятеро. Феор, Кирара, Руторк, Лаинни и Тиар собрались вместе и с помощью Ник
После пространного рассказа, затянувшегося почти не целый день, он так и не захотел объяснить мне свою природу. Сказал лишь что смотрителем может стать любой житель любого мира, который подойдет им по неким параметрам, а затем пройдет длительное обучение и получит новое имя. Радовало одно — смотрители не были богами в полной мере, а значит справиться с Кирарой будет проще, чем казалось.
Ночь мы провели в том же режиме, а весь последующий день в молчании. Меня такое положение дел устраивало, но мой спутник казался настолько уставшим, что выпрашивать у него продолжение рассказа казалось верхом садизма.
Наконец, когда он чуть не свалился с лошади, я не выдержала и чуть ли ни пинками отправила его спать. Может быть, будучи бессмертным, он и мог не спать неделями, но сейчас все изменилось и в еде, воде и сне он нуждался, как любой из нас. Только вот заснуть он никак не мог. Рассказ о прошлом, похоже, разбередил старые раны и здесь я ничем не могла помочь. Ничем, кроме одного…
— Не спится? — поинтересовалась я, подсаживаясь к Миртану, в который раз подскочившему на импровизированной лежанке из хвороста и толстого шерстяного одеяла.
В ответ он лишь угрюмо помотал головой, сел и уткнулся лбом в колени. Отчасти мне было его жаль. Мало кто мог бы справиться с такой прорвой воспоминаний, как добрых, так и ужасных. Я осторожно положила руку на затянутое в черную кожу плечо, дрогнувшее под моими пальцами.
— Тебе станет легче, если расскажешь о том, что тебя гнетет. — проговорила я и тут же отшатнулась от гневного черного взгляда.
