Настя, и думать не хочется.
Он намотал на палец пшенично-русую прядку, скептически оглядел ее и вздохнул. Надо же, это
Рука бессильно рухнула на стол.
Яр замер, окутанный облаком собственных тревожных мыслей. Спустя минуту его взгляд скользнул на экран мобильного телефона, лежащего на столе. Насти все никак не было. А ведь обещала уже приехать к этому времени.
Не то чтобы в крови Яра текла точность королей, но он терпеть не мог ждать, а потому вновь начал злиться. Порою Настя вообще выводила его из себя. Своим поведением, словами, даже жестами – скупыми, тщательно обдуманными, как и почти все ее действия. Она была упрямая и наглая, мстительная. С острым язычком и холодным взглядом. Кроме того, имела лидерские качества, умела давить на нужных людей и легко находила болевые точки – Яр не раз испытывал это на себе. Да, она была симпатичной, по своему даже красивой, умной, начитанной, но стоило Мельниковой открыть рот, как они начинали спорить или ругаться. Да и чувство юмора у нее было своеобразное.
Неужели то, что произошло, – это навсегда? Или надежда на спасение все-таки есть? Иначе ему придется всю свою жизнь провести рядом с мисс Я- все-на-свете-знаю-и-лучше-всех?
Он вдруг вспомнил, как она улыбается, и как поправляет волосы, и как блестят в ее глазах фонари…
Ярослав спешно сделал несколько больших глотков остывающего эспрессо. Не нужно об этом думать. И вдруг поймал на себе взгляд парня за соседним столиком. Ухоженный брюнет в стильной рубашке и подвернутых джинсах с интересом смотрел на него, а заметив, что Яр поймал его взгляд, улыбнулся.
Зарецкий едва не подавился кофе. Его передернуло. И, видимо, на лице отразилось такое отвращение, что брюнет непонимающе изогнул бровь.
Яр скривился, отвернулся и залпом допил горький кофе.
Да где эта дура ходит?! Почему он должен страдать?!
– Простите, – раздался рядом с ним мужской голос, – что-то не так?
Ярослав поднял недовольный взгляд и во второй раз чуть не подавился – улыбчивый брюнет подошел к нему и положил руку на столик.
Несколько вальяжный, с прищуренными карими глазами, он производил впечатление человека самоуверенного. И взгляд его был холоден и достаточно жесток, однако Яр знал, что именно на обладателей таких взглядов часто ведутся девчонки. И страдают потом.
– Честно говоря, вы мне симпатичны, и я хотел с вами познакомиться, – продолжал молодой человек. – Но вы состроили такую рожицу, что…
Яр мрачно взирал на него, сложив руки на коленях.
Таких слащавых придурков он терпеть не мог.
– …я подумал, будто чем-то обидел вас, – продолжал брюнет бархатным голосом. – Вы очаровательны. И я…
– Отвали от меня, – перебил его Зарецкий. Внутри у него все полыхало от возмущения.
– Что, простите? – не поняли его.
– Что-что… Отвяжись, чувак, – отозвался Ярослав и засунул в рот лимонную жевательную резинку. Как же его все это раздражало!
– Чувак? – поднял бровь брюнет.
Зарецкий глянул на него, как на омерзительного таракана с парой лишних усов.
– Будь добр, от-ва-ли. Окей?
– Ну и манеры, – ухмыльнулся молодой человек, кладя руку на спинку стула, на котором сидел Ярослав. – Такая привлекательная внешность, а вот вести себя ты явно не умеешь… Хочешь, я научу тебя хорошему поведению? – вдруг наклонившись к самому уху, спросил он насмешливо.
У Зарецкого напрягся каждый мускул. И он машинально поправил вырез пуловера – слишком уж глубокий, на его взгляд. Но что поделать, если Настя оставила ему эту одежду?
– Исчезни, – поднял тяжелый взгляд Яр.
– А то что? – рассмеялся брюнет. Кажется, такое поведение его только еще больше завлекало.
– По рылу схлопочешь, – деловито сообщил Ярослав, вставая. Однако тотчас вспомнил, что он не в том положении, и мысленно обругал и себя, и этого любвеобильного придурка, и, конечно же, Мельникову.
– Даже так? – мелькнул смех в глазах брюнета. – Занимаешься спортом?
– Бывает, – привычно ухмыльнулся Ярослав, расправляя плечи.
Этот жест несколько удивил брюнета, но отступать он не собирался, напротив, изловчился и провел пальцами по нежной коже лица. Глаза Ярослава едва ли не налились кровью.
– Р-р-руки, – предупредил он.
– Ударишь меня? – кажется, это прозвучало со смехом.
– А почему бы и нет? – прошипел оскорбленный Зарецкий. – Твоя харя просит хорошего кирпича, детка.
