взяла нож и полоснула себя по ладони – и капли крови попали в котел. Из него тотчас повалил пар: тяжелый, густой, насыщенного белого цвета. А она все продолжала что-то говорить, изредка делая пасы руками. В какой-то момент Олегу послышался хор голосов – как сквозь толщу воды. И все эти голоса повторяли каждый на свой манер одно-единственное имя – Ярослав. Это было жутко, и Олег с трудом сдержал себя, чтобы не сорваться с места и не убежать из этой темной комнаты, по стенам которой опять загуляли в разные стороны причудливые тени. Парню показалось, что у одной из них, похожей на извивающегося рогатого червяка, появился круглый рот и просипел: «Ярослав». Видимо, так звали того, кого хотела приворожить ведьма. Голоса все повторяли и повторяли это имя, как будто бы не могли найти того, кому оно принадлежит.
– Не спрячешься, милый, я найду тебя даже во сне, – прошептала Ольга, блуждая взглядом по стенам, будто бы видела что-то иное, незримое для Олега. Когда ведьма вдруг резко повернулась к нему, он вздрогнул и затаил дыхание – глаза ее поменялись, стали черными, как уголь; тьма тянулась от века до века, от одного уголка до другого, опутывала густые ресницы, клубилась над ними, сияла потухшими звездам. Это было словно в страшном фильме – потусторонняя тьма в человеческих глазах, и Олег вжался в пол, сжимая руки в кулаки. Он неосознанно тянулся к этой тьме, но он также и боялся ее.
– Руку, – чужим голосом сказала Ольга застывшей Полине, и та тотчас послушно протянула ладонь. Ведьма, не церемонясь, резко провела лезвием по тонкой коже, и из раны тотчас выступила алая кровь. Эта кровь тоже закапала в колдовской котел, и дым на мгновение стал агатово-черным. Олег тряхнул головой – в какой-то миг ему показалось, что он видит в дыме очертание чьей-то оскалившейся морды.
– Ищи его, – приказала ведьма Полине. – Ты его найдешь. От меня он бегает. Ищи и заставь любить себя. Так, как ты его любишь, так, как ты его желаешь. Он скоро будет твоим. Он уже почти твой. Ищи его. Ищи.
Ольга незаметно перешла с громкого голоса на обволакивающий шепот. Олег не понимал, что делает Полина, но она… искала? Она смотрела по сторонам широко раскрытыми глазами (казалось, они тоже темнеют) и шарила в воздухе руками, и звала своего Ярослава, чтобы навечно привязать к себе.
Но уже примерно посредине магического действа начались странности. По полу вдруг подул непрошеный ветер и принес душистый аромат нагретого на солнце луга. Едва уловимо запахло клевером, земляникой, медом, тысячелистником, чабрецом, мятой, незабудками, ромашками… И этот горьковато- медовый аромат луговых трав стал предзнаменованием конца ритуала. Свечи гасли, падали, лили воск на тайные знаки. Лежащие на полу сухие растения тлели. Тени на стенах комкались и с воем сдувались разгневанным ветром вон из комнаты.
Полина словно пришла в себя, обессиленно опустила руки и изумленно огляделась, не понимая, что происходит. Олег таращился на происходящее испуганно, в кровь кусая губы. А с Ольгой происходило что-то странное. Ее выгнуло дугой и вдруг неведомой силой потянуло к краю начерченного круга. Ведьма кричала – Олег не слышал ни слова. Он хотел броситься к ней на помощь, но Полина вовремя крикнула «Нет!», и он остановился, потрясенно смотря на ведьму, которую тащило к кругу. Она отчаянно хваталась ногтями за каменные плиты пола, ломая ногти, упиралась и сопротивлялась изо всех сил, стирая собственным телом защитные знаки, но как бы она ни старалась,
Поднялся такой ветер, что перевернул даже котел. Комнату сотряс грохот грома, ослепила разорвавшаяся над головами молния. Ольгу вновь ударило об стену, а Полина и Олег с ужасом смотрели на все это, не зная, что делать. Лицо ведьмы было в крови, и она кричала, вновь выгибаясь дугой. И казалось, это будет продолжаться вечно.
А потом все стихло. Все исчезло – и гневный ветер, и аромат полевых цветов, и страшная невидимая сила. Осталась лишь темнота и судорожные всхлипы ведьмы…
Ритуал завершился неудачей. Оказывается, на Ярославе стояла мощнейшая защита, и все то, что хотела сделать ему ведьма, вернулось к ней.
Ольга отказалась от того, чтобы ее отвезли в больницу. Она, слабая, с окровавленным лицом, трясущимися руками, позвонила своей помощнице, чтобы та приехала прямо сейчас, посреди ночи. А после слабым голосом позвала Олега и «выпила» часть его энергии. Меру при этом Ольга знала – едва Олегу, крепко держащему ее за руку, стало нехорошо, она нехотя отпустила его.
Физически Ольга пострадала не сильно, но вот энергетически – сильно. Вся ее защита слетела – и магическая, и амулеты, а артефакты вмиг разрядились.
Почувствовав себя несколько лучше, ошарашенная Ольга, не понимая, с чем столкнулась, но чувствуя опасность, позвонила второму своему ученику, попросив проследить за Ярославом и Настей, а также магически их просмотреть, что Слава и сделал, обнаружив печать семьи Затонских…
– Так как быть мне? – Резкий голос Полины раздражал Ольгу, но она спокойно отпила из чашки и посмотрела на девчонку задумчиво, словно оценивая. Но оценивая не силу, а глупость.
– У меня есть план, – сказала ведьма.
– И какой? Я отдала тебе кровь Карла – поверь, это дорогого стоит. И не уйду отсюда, пока ты не выполнишь свою часть обещания.
Голос Полины был тверд. В глазах застыл гнев.
Ольга едва заметно усмехнулась. Ведьмы должны быть выдержанными. Ведьмы должны убивать в себе эмоции и действовать по воле разума, а не горящего сердца. Ведьмам не стоит идти на поводу своих чувств, как делает сейчас ученица Ротенбергера. В этом ее самая большая ошибка. В погоне за мнимой страстью она потеряет больше, чем может себе представить. Уж Ольга позаботится об этом. И дело не в том, что она испытывает неприязнь к
