Единственное, чего ей недоставало, это нужного человека – католика, посвященного в ее замысел, и полностью согласного с ним. Именно потому она и медлила с переездом в Тверь, справедливо полагая, что шансов найти его, проживая во Владимире-Волынском, гораздо больше.
Что же касается самой продажи, то, учитывая, что выкупаемые земли находятся не где-то в Дании или хотя бы поблизости от нее, но в далекой, а потому не особо нужной… Эстляндии, скорее всего, король согласился бы. И тогда, оформив все бумаги, дон Педро вместе с землями попросился бы в подданство к тверскому князю. А в ответ на возмущенные вопли датчан и самого короля заявил бы, что готов растогнуть сделку при условии получения обратно выплаченного за них серебра.
Закончив, Изабелла вопросительно посмотрела на друзей, ожидая их оценки.
– Однако, вы и закрутили сюжет, благородная донья, – уважительно протянул Петр. – Учись, Уланчик. Это смелость города берет, причем рискуя жизнью, как в нашем случае под Христмемелем, а хитрость их попросту приватизирует и так ловко, что даже Чубайс с Абрамовичем отдыхают. Экая вы… Маргарет Тэтчер. Или Индира Ганди. Нет, Голда Меир, это самое подходящее. Даже моя баба Фая непременно восхитилась бы вашим замыслом, оценив его на…
– Проку в нем сейчас, – перебив его, грустно усмехнулась Изабелла. – Если тверской князь сообщит в Орде, что Агафья умерла естественной смертью, ему несдобровать. Пускай он ее не отравил, но получится, что смерть произошла по недосмотру, каковой приключился по причине невнимания и небрежения, выказанного ей в Твери. Разве этого мало для Узбека? Следовательно, Михаилу Ярославичу не стать великим Владимирским князем и ему будет не до покупок – свои бы земли… – не договорив, она обреченно махнула рукой и глухо произнесла: – Впрочем, я помню и то, что вы спасли от инквизиторов моего кузена и дважды меня, а потому обещаю подтвердить все, что вы поведаете князю. И… прошу прощения, что я вчера вечером так вспылила. Просто стало обидно – как раз тогда, когда я нашла помощника, все оказалось под угрозой краха. Ну разве не обидно?
– А с чего вы взяли, что нашли его? – возразил Петр. – Я ведь не католик, значит…
– Ну и что, – перебила Изабелла. – Даже еще лучше, что не католик и вообще равнодушны к христианству. Ведь для того, чтобы войти в доверие к Михаилу Ярославичу, вам придется пообещать ему принять православие. И не просто пообещать, но и на самом деле пройти обряд крещениия. Ну а до того… Главное, чтоб все прочие считали дона Педро католиком, а самому кабальеро сыграть такое вполне по силам.
– Уверены? – проворчал покрасневший от смущения Сангре.
– Я убедилась в этом с полмесяца назад, когда мы гостили у князя Гедимина. Думаю, обмануть подозрительного фра Пруденте, знающего, что перед ним сидит враг, было весьма непросто. И уж во всяком случае куда тяжелее, чем заглянуть в костел, поставить свечу, перекреститься всей рукой, а не двумя перстами, поцеловать святого на иконе в губы, а не руку, и приняв просвирку, не ждать ложечку вина, ибо мирянам оно не положено.
– А молитвы? Я ж ни одной не знаю.
– Согласившись принять к себе рыцаря, любой орден устанавливает для него испытательный срок. Как правило, он составляет несколько месяцев, а то и полгода. Ответьте мне, мои благородные спасители, – и слабая улыбка озарила ее лицо, – чем занят рыцарь это время в первую очередь.
Минуты две она со все той же улыбкой то и дело отрицательно покачивала головой, отметая одну догадку друзей за другой, и, наконец, сжалившись, ответила сама:
– Больших знаний от рыцаря никто не требует, но во время церемонии принятия в орден он должен прочесть Символ веры, а после обязан ежедневно определенное количество раз читать «Отче наш». Не так уж это и много, правда? Но поверьте, рыцари не знают и этого. Потому и существует якобы испытательный срок. На самом деле это время дается для того, чтобы они выучили все необходимое. Про Эксемена не скажу, не знаю, а вот моему кузену Бонифацию понадобилось почти пять месяцев. Впрочем, я отвлекла вас. Итак, что именно я должна поведать Михаилу Ярославичу?
Голос ее на последних фразах стал прерывистым, на глазах выступили слезы, но она сдерживалась из последних сил. В знак безусловной готовности принять любое их решение она даже покорно склонила голову.
Петр покосился на Улана. Тот, опустив глаза, молчал и сосредоточенно лепил что-то из хлебного мякиша. Но первым тягостную тишину прервал именно он. Задумчиво крутя в руках темно-серую фигурку какой-то сказочной зверушки, большими ушами напоминавшей Чебурашку, он негромко произнес:
– Причин увильнуть от расследования у нас и впрямь хоть отбавляй. Но что мы ответим своей совести, когда князя Михаила… убьют в Орде?
– Как убьют?! – ахнула Изабелла и, повернувшись к Улану, недоверчиво осведомилась. – А-а… откуда тебе это известно?
Тот, растерявшись, молчал. Видя, что друга надо срочно выручать, Сангре торопливо встрял и деланно удивился:
– А что, ты до сих пор ни разу не похвастался нашей донье, что иногда тебя посещают вещие сны?
– Вещие сны?! – изумилась та. – И они действительно всегда-всегда сбываются?!
– Ну-у, почти всегда, – промямлил Буланов.
– Не скромничай, – вмешался Сангре. – Поверь, что не было еще такого случая, когда они не сбылись. Жаль только, что видит он их крайне редко.
– Но если ты видел в своем вещем сне смерть князя, получается, он и впрямь умрет! Значит, моя задумка…, – и глаза Изабеллы наполнились слезами.
Улан досадливо крякнул и умоляюще уставился на Петра. Взгляд не говорил, вопил: «Выручай!»
«Подумаешь», – безмятежно усмехнулся тот и принялся пояснять любознательной испанке, что сны его побратима бывают двух видов. К примеру, за
