свои танцы с «только правдой и ничем кроме правды». Сейчас быстро вычислим предателя, а потом… Не знаю как вашим, а моим последователям жертва для охоты не помешала бы.
– Нет, – мой ответ своей краткостью и категоричностью, похоже, поставил в тупик не только темную. Только вот что она говорила про охоту? Любопытно, но это все уже потом.
– Что ты имеешь в виду? – а вот Петрович в отличие от меня настолько растерялся, что показал это на виду у всех.
– Не хочу, – похоже, невозможность нанести вред членам отряда, моя разумность и ореол светлого бога в итоге сыграли злую шутку. Люди начали считать меня предсказуемым и опасным только для врагов.
В этот самый момент, уже собираясь заканчивать это представление, я заметил недовольно замершего после слов Даши и показывающего мне пару жестов Пьера. Одним пальцем себе на глаза, два на меня, потом палец в сторону Петровича и рукой по горлу. Это что же получается – он намекает, что все видел и теперь требует, чтобы я указал на копейщика? Снова жесты. На меня и на уши – или он всем расскажет. Шантажировать меня вздумал? Ох, не стоило ему это начинать, а я ведь только хотел спустить ситуацию на тормозах и выждать. Но раз пошло такое дело, то у меня просто не остается другого выбора, кроме как бить в ответ. Будем вскрывать карты: показательная порка противника, когда ты сам неправ – пожалуй, это то, что мне сейчас нужно.
– Меня больше волнует вопрос, – повышаю голос, – какого черта вы все бросили мое задание, нарушили приказ и вернулись в лагерь?
Сперва горящая коса с силой врезается в землю для создания нужного эффекта, а потом я постепенно увеличиваю активированный прямо на ней поток пламени. Вышло, будто это невольный индикатор моей ярости.
– Ты не можешь угрожать моим людям силой, – голос темной впервые за долгое время звучит сухо и отрешенно. Что характерно, оба хаосита, Петрович с Владой и даже кузнец обнажили свое оружие, и так получилось, что застыли напротив меня.
Их сподвижники так же неуловимо начали перемещаться им за спину, впрочем, как и мои паладины. Трое против почти четырех десятков. Майя же сказала, что не будет помогать мне в моих внутренних делах, так что и рассчитывать на нее не стоит. Даже то, что она подошла, просто демонстрируя солидарность, это уже много.
А потом скажут, что нас было четверо – в памяти против воли всплыла фраза из «Трех мушкетеров», и я улыбнулся. Со стороны это, наверно, смотрелось немного безумно.
– Василий… – попытался начать копейщик, но я его моментально перебил, ткнув пальцем в сторону кузнеца.
– Дима, союз с тобой расторгнут. Мне не нужна фикция, когда вроде бы союзник не готов меня поддержать, – кузнец на мгновение замер, а потом как-то сгорбился, но промолчал.
Вот и хорошо. Если честно, напрягает этот вроде бы «беспартийный» человек – мне больше нравится, когда четко и заранее знаешь, враг перед тобой или друг. А тут еще непонятки с последователем Сталемита у новичков – от того, что не понимаешь, лучше находиться в стороне. Так этим проще управлять. А к Рыжему с его поведением и богом уж слишком много вопросов.
– Василий, ты же все равно не сможешь никому навредить, мы один отряд. Я и мои люди, – опять попытался перевести разговор в конструктивное русло Петрович, но я снова не дал ему закончить. Зачем? Мне сейчас не нужно успокоение, мне нужен нерв, только тогда все пройдет, как надо.
– А мне плевать! Кстати, а вы все уверены, что у вас за спиной стоят именно ваши люди? Что они в нужный момент послушают вас, а не проигнорируют приказ, как это произошло сегодня?
И вот эти мои слова, похоже, упали на благодатную почву – невозмутимыми остались только Кеша да Мажор. Ну, так у них и нет последователей.
– Кирилл, – не оборачиваясь, я обратился к своему паладину. – Почему вы вернулись с задания?
– Пришел Пьер и начал кричать, что в лагере диверсия. Вот мы и поспешили назад, – молодец, сразу выдал самую суть. И, главное, как я и думал после жестов Бессонова, большая часть этих событий – его инициатива.
– Нам сломали машины, – Пьер тут же понял, куда я клоню, и попытался перехватить инициативу. Но здесь и сейчас он всего лишь один из бывших лидеров, так что провернуть такое у него не получится. Я просто гораздо интереснее для всех членов нашего отряда, чем он.
– Мне плевать! – повторяюсь, конечно. Но ругаться не хочется, а такие вот эмоциональные фразы придают моей речи искренности. – Машины мы починим, а вот ты нарушил приказ. Почему?
– Я нашел в машинах твои тела. Это ты возрождался в них и все сломал, – пошел с козырей в такой неудачный момент. Уж не переоценил ли я этого человека? Что-то мне начинает подсказывать, что мозгом в их тандеме был именно брат.
– Я уже сказал, плевать на машины, – главное, не оправдываться. – Почему ты нарушил приказ?
Бессонов явно поплыл и, не увидев после своих слов ожидаемого недовольства у остальных, растерялся.
– Машины были сломаны, там были твои трупы, разве это не имеет значения? – а ведь он уже близок к истерике.
– Кот, – попыталась влезть Влада, да и Даша сделала шаг вперед, вот только я уже почти добился своего. И при этом без всяких рискованных экспериментов с гейсами, мысли о которых мелькали в качестве одного из вариантов поведения.
Девушки были достаточно близко ко мне, так что я смог зажечь у них прямо перед лицами языки пламени. Никакого урона, конечно, нанести не
