Ах, какие удары наносились, к каким уловкам прибегали соперники! Олафсдоттр оставалось лишь жалеть, что рецепторы шэньмэта смогли заснять битву только кусками и что происходящим не удастся в полной мере насладиться в минуты покоя. Невзирая на внезапность, с которой атаковал Падаборн, Екадрине удалось пережить его первый выпад и, постоянно меняя укрытия, осыпать соперника градом выстрелов.
Но именно для таких случаев и расщепили когда-то сознание Падаборна. Пока половина его личностей выискивала обходные пути, остальные занимались решением поставленной задачи. Будучи отнюдь не дураком, он не надеялся, что покончит с врагом первым же выстрелом, и молниеносно сменил позицию, чтобы сделать следующий.
Тренируйся он хоть чуточку почаще, и удача была бы на его стороне. Не будь Екадрина ранена, повезло бы ей. Но так уж вышло, что схватка превратилась в потасовку двух калек; победа могла не достаться никому, а поражение — настигнуть любого. Вокруг, подобные звездам-компаньонам вокруг основной, плыли по своим орбитам остатки тайчи, трезубцев и черных коней, сходившихся в поединках менее значимых для всех, кроме тех, чья жизнь зависела от их исхода. Пожар перекинулся с пристройки на кустарники, охватил соседние здания и, перепрыгнув через реку Эндикотта, начал свое шествие по окрестностям Кривограда. И кое-кому из Сорок, сражавшихся в лесу, пришлось неожиданно столкнуться с новым, более грозным противником — ревущим, вставшим стеной огнем.
Но почти ничего из этого Равн не видела. Та поза, в которой она лежала, значительно ограничивала ее шэньмэту обзор, и изображение записывалось под неудобным углом. На мгновение в кадре возник Падаборн, но только для того, чтобы один раз выстрелить и показать прием «Игра с пучком палочек». Екадрина, которой видно не было, метнула планирующую гранату — вращающийся диск, изящно проплывший над травой, прежде чем взорваться. К сожалению, только столь краткие моменты этой грандиознейшей битвы и удалось записать.
