— Мораг, понятное дело, продолжала ныть, что ей холодно, поэтому я, чтобы заткнуть ее, достала меч и нарезала из ткани одеял. Одеяла, надо сказать, вышли превосходные. Но знаешь, что это оказалась за ткань?
— Не знаю и знать не хочу.
— Это было славное знамя фейского клана Маклаудов!
Хизер подождала, пока Динни охнет от изумления. Но тот все не охал.
— Ты разве не поражен?
— Нет.
— Ты, что, не слыхал о славном знамени фейского клана Маклаудов?
— Нет.
Хизер чрезвычайно удивилась. Она полагала, что о нем известно всем.
— Это одна из самых знаменитых реликвий шотландских фей, имеет такое же огромное значение, как Скрипка Макферсонов и Меч Макинтошей… Примерно в XI веке феи передали это знамя людскому клану Маклаудов, и те хранили его в своем родовом замке Данвеган. Оно оберегало клан, и разворачивать его разрешалось только в случаях самой большой нужды. Баловаться с флагом Маклаудов нельзя. Его даже трогать никому не разрешается. А уж тем более нарезать из него одеяла… Короче говоря, наутро, совершенно не зная, что мы натворили, мы с Мораг продолжили свой путь. В одеяла мы завернули скрипки, подумав, что ткань еще может нам пригодиться. Но когда мы пришли на место и развернули скрипки, по толпе прокатился ропот. Феи из клана Маклаудов готовы были растерзать нас за то, что мы изуродовали их флаг. Я им объясняла, что это случайность, я не только не знала, что режу фейское знамя, я даже не догадывалась, что нахожусь в замке Данвеган, но нет: они вбили себе в голову, что мы все это нарочно устроили. Маклауды известны своей глупостью. Однако, к великому сожалению, их ужасно много, поэтому нам пришлось бежать обратно на материк верхом на дельфине… И с тех пор они от нас не отстают. Повсюду выслеживают. Им плевать на то, что мы — добрые феи, и никогда не совершали никаких злых деяний. Вот почему мы с Мораг бежали из Шотландии. И теперь никогда не сможем вернуться обратно — а все из-за этой тупицы Мораг, которая ныла, что ей холодно. Она мне всю жизнь поломала.
— Но послушай, — сказал Динни, улучив возможность ее подразнить. — Знамя-то порезала ты!
— Только затем, чтобы помочь слабому. И откуда мне было знать, что это славное Знамя Маклаудов? Зачем они оставили его в сундуке?
Динни устал. После того как он проделал путь от 4-й улицы до продуктового магазина, его мучила одышка. Он думал сейчас только о том, чтобы поскорее все купить и вернуться домой.
— Мог бы хоть немного посочувствовать, — сказала Хизер. Динни грузил в тележку печенье и тушенку.
— А мне-то что! Какое мне дело до того, что тебя выгнали из Шотландии?
— Но ведь это ужасно — лишиться дома!
— Ха.
У Динни произошла короткая перепалка с кассиршей, потому что ему показалось, что его обсчитали, после чего он отправился домой.
— Тебя-то мне и надо, — сказал сторож, стоя на пороге лестницы. — Ты здесь больше не живешь.
Динни протопал в свои комнаты и швырнул пакет с продуктами на пол.
— Мне очень жаль, — сказала Хизер, — это ужасно…
— Можешь помолчать? — огрызнулся Динни и мрачно вскрыл банку тушенки.
Альбатрос тяжело опустился на побережье Корнуолла. Его встречал Магрис. Магрис был главным королевским магом, хотя теперь он предпочитал, чтобы его называли главным инженером, и крылышки его были аккуратно сложены под длинным серым плащом.
— Вестей нет?
Альбатрос покачал головой:
— Ни в одном из королевств, над которыми мы пролетали, нет их следа. Мы видели войны, голод и чуму, корабли, поезда и машины, муравьев, верблюдов и ящериц, Псов Царства Мертвых, подземных троллей и русалок, но мы не встречали ни этих двоих, ни их друзей.
Магрис нахмурился. Он был раздражен, но не настолько глуп, чтобы критиковать альбатросов.
— Прошу вас продолжать поиски.
Птица кивнула и улетела. Альбатросы не любят пустых разговоров. Так же, как и Магрис. Он был слишком взбешен мятежником Элриком и его экономическим саботажем. По всему королевству горели склады и фабрики.
Повстанцы распространяли слух о том, что если вместо короля Талы страну возглавят Тюльпанка и Лепесток, все в королевстве наладится.
А Тюльпанка и Лепесток мирно отдыхали на полянке, окруженные густым подлеском Центрального парка, и слушали, как Мейв и Падриг играют на дудочках. Они исполняли «Баллидесмонд» и «Мэгги в лесу», а Тюльпанка и Лепесток отбивали ногами веселую польку.
— Когда-то мы снова увидим Дулин? — сказала Мейв. В Ирландии Дулин славился своими дудочками, и Мейв и Падриг не раз бывали там, чтобы поиграть и послушать. Феи немного повспоминали старые добрые времена в графстве Клэр.
ХХ век никогда особенно не привлекал Магенту. С тех пор, как ее отца убило электрическим током оттого, что он, помыв руки и хорошенько не вытерев их, сел за словопроцессор, Магента потеряла всякий интерес к современности. А также — к мытью рук.
Перевоплощение в Ксенофонта позволяло уйти от мира и поддерживало ее боевой дух, пока она пряталась от Джошуа. Когда-то они с Джошуа были любовниками, но потом Магента застала его с другой нищенкой и в отместку выкрала у него рецепт Фицройского Коктейля, прекрасно понимая, что Джошуа без него жить не сможет.
Однако теперь, бредя по тротуару, Магента решила перестать прикидываться. Воздействие коктейля ослабевало и она начала осознавать, что мало похожа на героя греческих легенд.
Вдалеке показалась фигурка феи.
— Наверное, все еще глюки.
Хизер печально смотрела на очередное мертвое тело: еще одна нищая бродяга умерла от болезней, изнеможения и безысходности. Трое за три дня. Это просто невозможно: люди угасают на улице и остаются лежать на дороге. А прохожие даже не смотрят на них. В Крукшанке такого быть не могло.
Фея должна в знак уважения к умершему положить на тело цветок, и Хизер отправилась на поиски какого-нибудь цветка. В театре, рядом с гитарой Кэла, она обнаружила великолепный мак с желтым, оранжевым и красным соцветиями и прихватила его, чтобы отнести к покойнице.
Сыграв грустную похоронную песнь, Хизер улетела.
Магента подошла к телу и с ужасом обнаружила, что мертвая нищенка была ее хорошей знакомой. Они пятнадцать лет просили милостыню вместе и были подругами.
Она мрачно села рядышком и хорошенько отхлебнула Фицройского Коктейля. Похоже, в городе все-таки жить очень неприятно.
«К черту все», — сказало Магенте подсознание. Она величественно поднялась.
— Кир умер, — объявила она ожидавшим войскам. — Мой дорогой друг и покровитель пал в бою. Греки, как же мы разыщем обратный путь? Перед нами — тысячи миль вражеской земли.
Она подобрала цветок, оставленный Хизер, и уверенно зашагала прочь.
Альбатрос тяжело опустился на побережье Корнуолла.
— Мы нашли их, — сообщил он Магрису.
— Где?
— Один воробей в Нью-Йорке видел, как кто-то из них разговаривал на улице со старухой.
— Спасибо, — сказал Магрис и расплатился с альбатросом золотом.
ВОСЕМЬ
Пропажа трехцветкового валлийского мака была как гром среди ясного неба.
Керри уставилась на то место, где он должен был лежать, дрожа от потрясения и ярости. Мораг, которая сидела на динамике и слушала группу «Суицид»[8], слетела вниз, чтобы узнать, в чем дело.
— Мак пропал!
В книге о кельтских мифах, которая была у Керри, говорилось, что валлийский мак является главным элементом магического алфавита. Более того, он обязательно должен иметь три соцветия, а это такая большая редкость, что найти его практически невозможно.
— Я нашла его там, где полицейские бульдозерами разрушили подпольный крэковый цех, — простонала Керри. — Другого такого во всей Америке нет!
Было совершенно непонятно, как он мог исчезнуть.
В квартиру позвонил Кэл. Ввалившись, он горячо поблагодарил Керри за цветок, который у нее позаимствовал.
— Мою Титанию напугала странная нищенка, которая ворвалась в театр. Мне нужно было ее чем-нибудь утешить, и я зашел к тебе — ключ же у меня есть — и взял цветочек. Я знал, что ты не будешь возражать. Боюсь, правда, его кто-то унес. Он ведь был не очень ценный?
