- Сплетни.
- Почему? - Гость встал. - Куда далеко ходить - вот он я! Четыре трехканальных стимсивера. Сейчас редко встретишь человека, чтобы без электродов. У некоторых так нафаршировано, что и не понять, чего там больше в черепе - мозгового вещества или металла. Каждый шаг машина контролирует.
- Сколько бы их ни было, неважно. Все равно информацию человек получает через органы чувств от внешней среды. Личность формируется окружающей действительностью, и ничем больше.
- А действительность-то! Разве она естественная сегодня? - Гость заходил по комнате. - Телевидение, книги, газеты, радио, реклама, кинобоевики - вот чем у нас в ФРГ тебе баки забивают, как хотят, по своему усмотрению. Такого, что самостоятельно в жизни увидишь и поймешь, только ничтожная часть от суммы ежедневных впечатлений. Ну из квартиры вышел, с соседом поздоровался, в метро опустил талон. Как при этом говорить, что личность еще существует, что она суверенна? Частичка сознания общества, как две капли воды между собой, схожая с другими частичками… Э-эх, кому-то так надо! Все стараются насчет прибыли, насчет власти. Им бы вживить электроды и такую программу через компьютер, чтобы стали посмирнее. Только не выйдет. - Гость усмехнулся. - Живут за стальными стенами, с посторонними только сквозь пуленепроницаемое стекло. Либо по телевизору - мне приятель рассказывал, был на таком приеме. Приходит, в пустом зале кресло. Сел, подождал, на стене зажегся экран. Там физиономия крупным планом - пожалуйста, толкуй… Когда в кабине мобиля сидишь, сколько вдоль трассы глухих каменных заборов. Что за ними - или блоки ЭВМ, что держат людей на привязи, или дворцы таких капиталистов.
Приезжий замолчал, потом, покраснев, обтер ладонью подбородок.
- Что-то разговорился вдруг. Прямо как лектор… Ладно, прощай. Понимаешь, ехал сюда и думал, что хоть одни из наших прежних школьников живет по-человечески - я ведь подозревал, что в моем бывшем теле кто-то из старых знакомых. У нас дома о тебе, то есть о Сетере Кисче, часто говорили. Имеется, мол, такой счастливец, у которого увлекательная работа, путешествия, природа, который свободен и благоденствует. Ребятам ставили тебя в пример. А ты, оказывается, пятнадцать лет в подвале, не выходя. Но если уж у тебя такое положение, нам с Роной и думать нечего о хорошем. Одна дорога - последние деньги собрать и отдаться в какую-нибудь «Уверенность».
Гость вынул из кармана желтый листок, протянул хозяину.
- Погляди.
- Я знаю. - Хозяин мельком посмотрел на листок и отстранил. - Но ты это брось, особенно не угнетайся. По-моему, у нас скоро многое переменится.
- Откуда оно переменится? У нас-то! Понимаешь, теперь стало вместо выживания приспособленных, по Дарвину, приспособление выживших. Прежде была борьба за существование, в которой выживали наиболее приспособленные виды. А сейчас тех, кто выжил, дотянул до сегодняшнего дня, как мы, например, приспосабливают к технологическому миру. В прошлом году я был у друга, у Чисона. Комната на пятнадцатом этаже возле аэродрома. Рядом эти гравитационные набирают скорость, рев убийственный. Мне мучительно, а он даже не замечает. И после выяснилось, что все местные прошли через операцию - им понизили порог звукового восприятия… то есть, наоборот, повысили. Понятно, что значит. Не человек технику для себя, а его для техники. И ничего не сделаешь. Такая сила кругом, пушкой не прошибить.
- Нет-нет, не преувеличивай. - Хозяин тоже поднялся. - Трудно тебе объяснить как следует, но я-то чувствую, скоро многое будет по-другому. Вот ты, например, недоволен жизнью, да? Тебе все это не нравится?
- Чему тут нравиться?
- Но ведь твое сознание действительно часть того, которое недовольно буржуазным строем. Даже притом, что реклама, телевидение, газеты твердят, будто мы вышли в золотой век. Они твердят, а на тебя не действует. Или с настроением. Оно у тебя сейчас плохое?
- С чего ему быть хорошим? - Гость закусил губу, посмотрел в сторону. - Душа болит. Даже если она сгусток символов.
- Ну вот. А сам утверждаешь, что на поводке и настроение не может быть плохим. Как же так? - Хозяин похлопал гостя по спине. - Думаю, мы с тобой еще встретимся при лучших обстоятельствах. Держись, старина!
- У вас что-нибудь случилось?
Сетера Кисч, подлинный Сетера Кисч поднял голову. Рассеивался туман - Кисч даже не заметил, когда эту муть навело вокруг в воздухе. Он стоял в коридоре неподалеку от большого зала, и давешняя девица в алюминиевых брюках держала его под руку. У нее были черные брови и синие глаза.
- По-моему, вы сильно расстроены. Побывали у Кисча, да? - Девушка смотрела на него испытующе. - Вы уже минут пять так стоите. Может, вам чем- нибудь помочь?
- Н-нет, не беспокойтесь.
- Но вы очень бледный. Сердце схватило?
- Нет, пожалуй. - Он вдохнул и медленно выпустил воздух. - Вообще никогда такого не бывает. В принципе здоровый тип.
Мимо сновал народ. Гул голосов доносился из зала.
- Вам надо чем-нибудь поддержаться. Пойдемте выпьем кофе.
