Неважно, я сожгла письмо в раковине.
Меня мутило, знобило, потряхивало, я вся покрылась потом и, прикрыв ладонью рот, упорно заталкивала в слив обгоревшие клочки бумаги.
Я спешила, дергалась, словно опаздывала, ледяной пот застил мне глаза, я чувствовала потекший макияж.
Меня вырвало.
3
Помыв раковину хлоркой, я долго, долго ополаскивала ее водой. До тех пор, пока вся эта беда не скрылась в глубинах парижской канализации.
— С тобой все в порядке?
Голос Полин.
Не слышала, как она вошла. Ее, конечно, беспокоило не мое здоровье, а расход воды.
— Тебе нездоровится?
Я обернулась, желая ее успокоить, но поняла, что она мне не поверит.
— О господи… Что еще с тобой приключилось? Перебрала вчера с алкоголем, да?
Ну и репутация у меня…
— А вот и нет! — глупо похвасталась я, пальцами вытирая растекшуюся тушь. — Большой праздник мне сегодня еще только предстоит! Смотри, какая я нарядная… Собираюсь на свадьбу к Шарлотте…
Полин даже не улыбнулась.
— Матильда?
— Да.
— Я не понимаю тот образ жизни, что ты ведешь…
— Я тоже не понимаю! — рассмеялась я и высморкалась в раковину.
Полин пожала плечами и направилась к своему любимому чайнику.
Я чувствовала себя глупо. Полин нечасто проявляла ко мне такой интерес. Мне хотелось исправить ситуацию. Да и потом мне нужно было с кем- то поделиться.
— Ты помнишь… Тот тип, что нашел мою сумку…
— Тот псих?
— Ну да.
— Он снова проявился? Продолжает к тебе приставать? О черт, чай почти кончился…
— Нет.
— Надо сказать Жюли, пусть купит чая…
— Он повар.
Полин как-то странно на меня посмотрела.
— А? Да? И что? Почему ты мне это говоришь?
— Просто так… Ладно, мне пора, не то я опять все пропущу.
— Когда вернешься?
— Не знаю.
Она проводила меня до дверей.
— Матильда?
— Йес.
Она поправила мне воротник.
— Какая же ты красавица…
Я улыбнулась ей в ответ и почтительно склонила голову.
Пусть она там себе воображает мое очаровательное смущение, пока я борюсь со слезами.
