- До смерти
- До смерти…
Эти слова так и не прозвучали за столом. Ничего лишнего сказано не было, но двое мужчин друг друга поняли. И когда, окончив трапезу, Луис поднялся из-за стола, Массимо последовал за ним. У правого плеча, чуть позади, как и полагается телохранителю.
Внизу Луис обернулся.
– К отцу я зайду сам. Подожди меня, ладно. Если вернется Эрико, проследи, чтобы он себя привел в человеческий вид.
– Хорошо.
И Луис толкнул дверь спальни.
Заперто.
Постучать. Тихо-тихо, кончиками пальцев. Потом громче, сильнее…
– Отец?
Эттан открыл почти сразу.
Эта ночь оставила свой отпечаток и на Преотце. Коснулась лба морщинами, волос – сединой, стесала лишнюю плоть со скул, проложила под глазками глубокие мазки теней. И впервые Луис подумал, что отец уже стар.
– Отец?
– Уже… пора?
– Надо ее подготовить.
Слова давались Луису с трудом. Эттан чуть отстранился, признавая право сына, и мужчина шагнул внутрь.
Вальера лежала на той же кровати. В простом синем платье, с тщательно уложенными темными волосами, с сапфирами в ушах и на шее… когда-то она и мечтать не смела о таких камнях.
– Ты сам…?
– Да.
Эттан подошел к кровати, неловко опустился рядом на колени, взял тонкую руку женщины.
– Не смогу ее отпустить. Не смогу…
Луис не нашелся, что сказать. Просто опустился рядом и положил руку на плечо отцу.
Мы вместе, все еще вместе, отец…
И в желтых тигриных глазах Эттана, в беглом взгляде, брошенном в этот момент на сына, было куда больше тепла и благодарности, чем Луис получил за свои три неполных десятка лет.
Массимо, краем глаза подглядевший в комнату, отметил, как похожи отец и сын. Удивительно похожи. Не только внешне, нет. Но вот этот стержень… у старого он крепче, это верно. Но и младший не уступает отцу. Может быть, разница только в цели?
Эттан уже отдался власти целиком и полностью, а вот Луис пока еще ищет. Он разделяет цель отца, за отсутствием собственной. Но когда он поймет, чего хочет… его и водоворот не остановит.
Эрико проснулся в еще более худшем состоянии, чем Луис. Хотя бы потому, что у Луиса над ухом женщина не рыдала в три ручья, а у него…
с похмелья жить тяжко. А когда рыдают над ухом – еще тяжелее.
А когда ломятся в двери дома и орут что есть сил:
– Тьер Даверт!!! Тьер Даверт!!!
Эрико искренне пожелал не просыпаться, но куда там!
Гонец ворвался в дом ураганом, а в спальню – штормом и бурей.
Завизжала Элисса, стараясь спрятаться под одеяло Эрико подумал, что голова у него таки лопнет, а слуга уже подступил вплотную.
– Тьер Даверт приказал срочно доставить вас домой. Карета на улице.
– Я… – Эрико замялся, не зная, как бы корректнее сказать 'сейчас сдохну', но у слуги таких проблем не возникло.
– Вот…
И в ладонь Эрико вдвинулась бутыль с живительной алкогольной влагой.
Через пять минут мужчина понял, что голова у него все же цела, а может, и остальное – тоже. Потом отставил бутылку и взглянул на девушку.
– Элисса, хватит.
Из-под одеяла раздались рыдания.
– Милая. Мне надо уехать. Я приеду, и мы обо всем поговорим…
