— О, ты все-таки хочешь меня раздеть. Я польщен, Перри. Я думал, это лишь игра.
Я склонилась на краю кровати, смотрела на него.
— Так что там?
Он тряхнул головой.
— Со временем узнаешь, малыш.
— Почему это секрет?
Его глаза заблестели, он склонил голову.
— Это не секрет. Это татуировка. И теперь главный козырь.
— Главный козырь? — мне не нравилось, как это звучит.
— Да. Я покажу тебе свою спину, если ты покажешь себя.
Я выпрямилась.
— Только мою спину?
— Я говорил про спину? Я про перед, — он подвигал бровями. — Без лифчика.
Я скрестила руки и отодвинулась.
— Извращенец.
Он пожал плечами.
— Не удивила.
И хотя я отточила умение пронзать взглядом, пока была с ним, Декс не был впечатлен.
Я быстро напомнила себе, что мне все равно.
— Ладно, тогда я спать, — сказала я и встала.
— Не давай клопам кусаться, — ответил он. — Они могут оказаться демонами.
— Точно, — пробормотала я и оставила Декса на его кровати, смотрящего древний телевизор, почти неподвижного, он лишь постукивал пальцами по одеялу. Татуировка осталась загадкой. Как и Декс.
И хотя было рано, поездка вымотала и меня, и, приняв горячий душ из крана со слабым напором, я забралась в кровать. Простыня чесалась, незнакомая тьма комнаты настораживала, но это длилось лишь пару минут. Удивительно, ведь после одержимости я плохо спала. И кто бы меня винил? Когда под твоей кроватью были настоящие монстры, ночь пугает сильнее.
Мне ничего не снилось. Я не помнила сны, а потом проснулась от вопля из комнаты Декса и оглушительного стука, от которого содрогнулись стены, а картина сорвалась со стены.
— Декс! — заорала я, вскочив с кровати. Я запуталась в одеяле и вслепую пошла к двери между нашими комнатами. Я быстро отперла дверь, и его, к счастью, оказалась открытой.
Я распахнула ее и ворвалась в его комнату.
Сцена была зловещей.
Комната была темной, свет лился лишь из ванной. Он не озарял комнату, потому что кровать, на которой я сидела до этого, была перевернута и придвинута к двери ванной.
Декс стоял перед ней спиной ко мне, неподвижный силуэт в утомленной позе.
— Декс, — осторожно сказала я, сердце билось в горле. Я неспешно прошла по комнате, огибая разбросанные по полу простыни и подушки.
Я остановилась рядом с ним. Он был в футболке и пижамных штанах, подрагивал, что было особо заметно по его пальцам. Глаза сверкали. Он не сводил взгляда с перевернутого матраса. Он смотрел туда так, словно матрас мог напасть на него.
— Эй, — шепнула я. Он не замечал меня, пока я не коснулась его локтя. Он вздрогнул и развернулся ко мне, глубоко вдохнул. Если до этого он был как в трансе, то теперь проснулся.
И испугался.
Он задрожал сильнее, сглотнул, его глаза пытались отчаянно рассказать мне то, чего не могли описать губы.
Я испугалась, спину покалывало.
Я быстро схватила его и прижала к себе. Действие было инстинктивным. Я обвила его руками, притянула его голову к своей шее. Он почти задыхался.
Я не знала, что делать, что сказать. Я понятия не имела, что случилось. Он перевернул кровать и бросил ее в туалетный столик? Зеркало за кроватью треснуло, осколки валялись на полу. Почему? Он злился? Как он мог один перевернуть кровать? Почему он содрогался в моих руках, как побитая собака, поскуливая у моего горла?
— Все будет хорошо, — сказала я, прижимая его крепче. — Тебе нужна помощь? Врач?
